– Так что же делать теперь?
– Вот ещё увижу сегодня всех остальных, кого не удалось застать, тогда смогу принять дальнейшие решения, – Ратмир машинально откинул назад упавшие на лоб вьющиеся пряди волос.
– Это мужик или баба? Как ты думаешь? – нерешительно спросила она.
– Чтобы посадить человека на кол нужна недюжинная силища. Уверен, что женщине это не под силу…
– А сестра Агафья?
– Тоже донести её из кельи до собора, и подвесить – навряд ли какой бабе сподручно, – покачал головой Ратмир.
– Тогда ищем мужика, – вздохнула игуменья Евникия и послала свою помощницу за квасом и обедом для Ратмира, пока несколько стражников разыскивали в подворьях на Девичьем поле остальных трудников Девичьего монастыря мужского пола.
«Или нескольких мужиков», – подумал про себя Ратмир.
Спустя некоторое время за дверью горницы игуменьи Евникии послышался тонкий девичий голосок: «Молитвами святых матерей наших…»
– Аминь, – торопливо воскликнула игуменья и с нетерпением уставилась на дверь.
В проёме двери показалась послушница Марфа. Не поднимая глаз, она быстро произнесла:
– Там, матушка, стражники во двор трудников согнали по твоему приказу.
– Хорошо, Марфа, иди. Мы сейчас выйдем, – ответила ей игуменья и глянула на скомороха: – Ну, что, пойдём, Ратмир. Глянешь и на этих.
Тот, допивая на ходу из деревянного расписного кубка вишнёвый мусс, быстро встал из-за обеденного стола.
Они вышли на террасу и увидели стоявших под уже нежарким солнцем бородатых мужчин. Тут же стоял схимонах Павел и вопросительно смотрел на Ратмира.
Игуменья окинула всех внимательным взглядом и недовольно нахмурилась: – Опять не все, отец Павел. А где певчий Никитка, да столяр Никодим?
– Певчий! – тихо воскликнул Ратмир и хлопнул себя правой ладонью по лбу. – Ну, конечно же певчий!
– Ты о чём сейчас, Ратмир? – встревожено посмотрела на него игуменья.
– А я-то ещё там подумал, что мне его лицо знакомым показалось, – негромко произнёс Ратмир.
– О чём ты, сын мой? – поспешил к ним подняться схимонах Павел. – О каком певчем ты сейчас упомянул? Про Никитку нашего?