– Я всегда говорил, что у этого мальчишки острый и пытливый ум и его место уже давно было в нашей коллегии. Уверен, что он ещё покажет себя в наилучших качествах, – скоморох вздохнул: – Я скучаю по ним и по тем временам, когда мы кочевали в повозках по бескрайним местам Московии.
– Это прекрасно, – усмехнулся Антонио и проницательно посмотрел на собеседника. – А вот вторая весть… Уверен, что она сейчас точно изменит ход твоих мыслей…
Ратмир поднял на него вопросительный взгляд.
– Месяц назад судно, на котором барон и баронесса Седеркрейц, плыли к своему острову, потерпело крушение в бурю. Барон, увы, погиб. Баронесса и её старшая дочь были спасены, но баронесса от переживаний потеряла второго ребёнка…
По лицу Ратмира пробежала тень:
– Ты считаешь, что это хорошая весть?
– Я же сказал, всё зависит от того, как ты сам это всё воспримешь, – покачал головой Антонио и протянул Ратмиру какой-то конверт, – держи, брат. Это тебе.
– Что это? – прищурился Ратмир, смутно начиная догадываться, что бы это могло быть.
– Это послание нашей общей знакомой – Виолы Седеркрейц лично тебе. Я не стал читать его, хотя обязан знакомиться со всеми посланиями дипломатической почты.
Ратмир глубоко вздохнул и, развернул конверт. Его взгляд заскользил по строчкам послания, выписанным столь хорошо ему знакомым каллиграфическим почерком Виолы.
– Ну? Что там? – не выдержал Антонио, не сводивший глаз с лица Ратмира. Тот, молча, протянул ему листок и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.
– « Мой дорогой Ратмир! Знаю, какое удивление у тебя вызовет это моё послание. Но, поверь мне, что всё это время мысли о тебе не оставляли меня ни на минуту. Много лет назад я сделала самую большую ошибку в своей жизни и по сей день расплачиваюсь за неё. Ибо нет страшнее пытки, чем каждый вечер ложиться в постель не с тем, о ком плачет твоя душа. Я понимаю, что мне нет прощения, но даже твой самый коротенький ответ станет для меня ступенькой к искуплению моей вины», – Антонио кинул взгляд на продолжавшего безмолвно сидеть Ратмира и вполголоса продолжил: – « Месяц назад наше судно попало в шторм и мой супруг погиб. Я потеряла ещё неродившееся дитя. Провидение спасло меня и мою дочь. Грех писать об этом, ведь прошло слишком мало времени с того страшного дня, но я хочу, чтобы ты знал, что всё время своего супружества я никогда не забывала о тебе и только бездумно принятые мною обязательства не позволяли мне посылать тебе весточки. И я всё это время знала, где ты и что с тобой с помощью наших общих друзей. Ты знаешь, кого я имею ввиду, и прошу тебя – не брани их за это. Пишу в слабой надежде на то, что ты ещё не забыл меня и молю пресвятую Деву Марию, чтобы она помогла мне достучаться до твоего сердца, которое, как я знаю, ещё свободно. Твоя Виола ».
Антонио сочувственно глянул на молчавшего Ратмира. Последний, не моргая, смотрел на пламя в камине. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Что станешь делать? – Антонио протянул ему обратно лист с посланием.
– Пока не знаю, – как-то слишком спокойно ответил скоморох и, переведя взгляд на собеседника, со вздохом повторил: – Пока не знаю, брат. Как-то слишком неожиданно… чтобы быть правдой…
– Зачем же ей лгать тебе?
– Ты прав. Наверное незачем… Только писать такие вещи после стольких лет забвения… довольно странно и непонятно, – пожал плечами Ратмир.
– Она же объяснила причину своего молчания, – слабо возразил Антонио.
– Она-то объяснила, только мне с того не легче. Получается, что, если бы барон не погиб, то она и дальше продолжала бы молча страдать, как она пишет, и стала бы жить и дальше с ним и с двумя их детьми. Во имя чего? К чему такие страдания, если она утверждает, что по-прежнему не может забыть меня?
– Во имя детей…
ebooksa