Колокол

– Ты говоришь бред, Ирен, полный бред.

– Бред – всё, что здесь происходит, – она поставила со звоном ещё один бокал. – Я не могу больше быть официанткой, Фабьен; кто угодно, только не я. Меня уже тошнит от этой посуды, от этой грязи, от этого отеля, в котором…

Вдруг что-то заскрипело за одним из дальних столов. Фабьен посмотрел на Ирен, но она будто не замечала этого, она никогда не замечала его…

Фабьен пошёл на звук – тихий, робкий, но всегда зовущий, – медленно переступая с ноги на ногу, боясь ненароком спугнуть его. За столом двигали стулья, они скрипели деревянными ножками о такой же деревянный пол, туда-обратно, назад-вперёд. У Фабьена пересохло в горле, в носу защипало, глаза покрылись влажной пеленой. Пепельница на столе подскочила на месте. Послышалось тихое «ой».

Фабьен подошёл к столу, отодвинул один из стульев и заглянул под него. Мальчишка лет пяти неотрывно смотрел на месье Лорана и тёр затылок.

– Ты ударился? – Тот улыбнулся.

– Угу, – мальчик кивнул.

– Не дело тут играть, сынок, не то место.

Мальчик вылез из-под стола и отряхнул пыльные коленки.

– А теперь отряхни руки, – сказал Фабьен.

Мальчик отряхнул и руки.

– Пойдём играть, – сказал он, – пойдём на улицу.

– Не могу, – выдавил из себя Фабьен, – я сейчас не могу.

– Но я хочу! – Мальчик топнул ногой и надул губы.

– Я знаю, знаю, что хочешь, но я правда не могу пойти с тобой.

Мальчик пожал плечами, развернулся, побежал к выходу и скрылся за дверью.

Фабьен ещё долго смотрел на дверь. Грудь его сжало, он захлебнулся воздухом, опёрся на спинку стула, подвинул его к себе и сел. Шаги мальчишки уже стихли за дверью, да и дверь перестала скрипеть от залетевшего в подвал сквозняка. Месье Лоран расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, потом ещё одну, и ещё, и потёр грудь.

– Что ты там делаешь? – крикнула ему Ирен.

Фабьен молчал.

– Ты слышишь меня? – Она подошла, шурша своим длинным многослойным платьем.