Скатившись с кровати, он поднялся и обернул бедра моим полотенцем, что мы в порыве страсти бросили на пол.
В груди шевельнулась тревога. Он уйти хочет? После того, что было, оставит меня одну?
— Ты куда?
— Покурить, — бросил он, выходя из комнаты.
Я соскочила и, быстро завернувшись в простынь, побежала за ним. Ник вытряхнул сигарету из пачки, лежащей на комоде в прихожей, взял зажигалку и пошел на мою крохотную лоджию.
— Дашь мне? — подошла к нему, указывая глазами на тлеющий огонек в его пальцах.
Молча, он протянул мне фильтр, позволяя сделать затяжку. Курить я не умела, поэтому глубоко вдохнув дым, закашлялась.
— Больше не проси, — нахмурился Ник, — это плохая привычка.
— Ты давно куришь?
— Год.
Я знала. Помню, говорили, что он закурил, когда расстался с бывшей.
— Бросить не хочешь?
— Хочу. И брошу.
Это хорошо. Если бросит, значит, отпустит прошлое. Так мне казалось.
Стоя чуть позади, я любовалась им. Этот парень чертовски красив. Красив кобелиной красотой. Литые мышцы груди и рук, мощная шея с выступающим кадыком, по которому так и тянет провести языком. Длинные пальцы, сжимающие тлеющую сигарету. Упругий зад, завернутый в мое полотенце и крепкие ноги с развитыми икрами.
Красивый мужчина — беда в семье. Такой, как он не может принадлежать одной женщине. Его миссия на земле — дарить оргазмы как можно большему количеству представительниц слабой половины человечества. Сегодня мне посчастливилось, завтра повезет другой. Таких, как он любить нельзя. Опасно для душевного здоровья.
— О чем задумалась? — он притянул меня к себе и, потушив окурок в горшке в геранью, выкинул его в окно.
— Ты останешься?
— Конечно! Не ехать же мне в мокрой одежде.
То есть, если бы она была сухой, он уехал? Осознание этого отдается тупой болью в груди. Закусив губу, я отвернулась к окну и сглотнула образовавшийся в горле комок.