Мертвее не бывает

— Она может ехать, — сказала я. — Остальное неважно.

— У нее есть имя?

Я открыла пассажирскую дверцу, уложила толстовку на переднее сиденье и только потом подняла на него взгляд.

— Имя?

— У каждой машины есть имя.

— И у твоей?

— Конечно.

Стоял прохладный день, и я чувствовала, что начинаю дрожать. Обхватила себя руками и подумала, что теперь у Картера есть отличный повод отделаться от меня, усадив в машину, если ему надоест со мной разговаривать.

Но вместо этого он, не думая, снял толстовку. Когда он поднес ее к моим плечам, я дернулась, и он тут же замер.

Мне было так холодно, что я дрожала от пальцев ног до макушки, но все-таки сказала:

— Не надо. Пожалуйста.

Он кивнул и отошел назад со смущенным и немного потерянным видом. Я чувствовала себя так же. Раньше такие жесты давались нам естественно, но теперь они казались слишком личными. Они слишком явно напоминали о том, что у нас когда-то было.

О том, что мы потеряли.

— Ну так, — проговорила я сквозь стучащие от холода зубы. — Как зовут твою машину?

— Айн Рэнд.

Не рассмеяться было невозможно.

— Шутишь, что ли?

— Нет, — отозвался он. — Что, глупое имя?

— Необычное, — произнесла я. — Думаю, глупым его не назовешь.

Он пристально на меня посмотрел.