Мертвее не бывает

На этот раз Меган присоединилась к аплодисментам.

Я откинулась на спинку стула, почувствовав себя неловко.

Потом какой-то мальчик из средней школы рассказывал, как вдруг понял, что его друзья — сатанисты, поэтому перестал общаться с ними и ходить на репетиции их рок-группы.

Я начала ерзать на стуле.

Не поймите меня неправильно. В общем и целом я совершенно согласна с братом Беном.

Оккультизм, темная сторона, загробный мир — я во все это верю. Я со всем этим встречалась. Я думаю — нет» знаю на своем собственном ужасном опыте, — что все это очень опасно. И я на сто пятьдесят процентов согласна, что людям лучше во все это не лезть.

Но вот хоть убейте меня. Я дважды лицом к лицу сталкивалась с призраками, желавшими мне смерти. Ужасает ли меня после этого мысль о двенадцатилетках, которых записали в сатанисты? Не смешите.

— Кто еще хочет выступить? — спросил Бен и посмотрел прямо на меня.

О нет. Я прислонилась к спинке стула и попыталась выдавить из себя убедительную виноватую улыбку.

И тут Меган проговорила: «Ну ладно» — и направилась к трибуне, чем привела меня в полнейший шок.

— Привет… Я Меган.

Я смотрела на нее, хмурилась и ничего не могла с этим поделать, хоть и знала, что она обязательно это заметит.

— Как многие из вас уже знают, у меня есть проблема, — начала она. — Я борюсь с ней и всем сердцем хочу оставить позади все плохое. Но что же делать… со всем хорошим?

Я так сильно вцепилась в свои джинсы, что побелели кончики пальцев.

Мама Меган была призраком. Добрым призраком. Их мало, но все-таки иногда они встречаются. В конце концов мама Меган помогла спастись нам всем: своей дочери, мне, моей семьи и десяткам людей, которых убила бы Кейси, не сумей мы остановить злого духа, жившего в ее кукле.

Как можно было склонять дочь к тому, чтобы она предала память собственной матери? И как Меган могло прийти в голову, что это правильно? Если бы в этот момент мы были вдвоем, я бы сразу сказала ей не выдумывать глупости — память о матери просто не может быть чем-то плохим.

Но в «Светлом пути» все было устроено иначе.

Бен вздохнул и провел рукой по своим волосам, так что они растрепались в разные стороны.

— Если что-то не относится к нашему миру, — сказал он со снисходительным сожалением, — значит, оно относится к другому миру. А если что-то относится к другому миру…

— То оно не для нас, — без энтузиазма закончили за него несколько человек из зала.