Ты мое Солнце

Спортзал залит электрическим светом, не таким ярким, как в обычные дни, но все же достаточным для полного обзора. Все видно, как на ладони. Облачение сверкает черным железом тренажеров. Стойкий аромат натуральной кожи щиплет нос. Коричневые маты занимают свое пространство в центре зала, представляют собой импровизированный ринг. Выкрашенные в серый цвет стены увешаны спортивным инвентарем. На главной стене висит плазма с огромными колонками по бокам. Сотни маленьких ламп щедро отдают залу свой свет. Аня пытается дышать, как можно тише, пропускает через легкие запах кожи и пота. Она окидывает зал целиком, видит где-то в углу кроваво красное пятно, которое лежит на тренажере, прижатое штангой. Бесформенная туша не шевелится, лежит, раскинув руки в разные стороны. Под тренажером в лужу собирается кровь. Воспаленный мозг пытается докричаться до Ани, сказать, что ее не должно тут быть и срочно надо уходить. Разборки Сергея ее не касаются. Она же не ребенок и не наивное создание, понимает, что бизнес всегда связан с жестокостью. Просто увидеть такую расправу своими глазами она не ожидала. Да еще и в стенах их дома. Аня уже хочет последовать зову разума и уйти, как голоса мужчин опять привлекают ее внимание. Сергей и Эд стоят у самого тела, ругаются и эмоционально жестикулируют. Черная рубашка Сергея расстегнута, а рукава небрежно закатаны по локоть. Он выглядит растрепанным, волосы взъерошены, а глаза безумны. Он излучает опасность и ей же притягивает. Аня не может отвести от него глаз, облизывает пересохшие губы. Эд же, наоборот, выглядит идеально и производит впечатление спокойного и уравновешенного человека. Все так же, как и на балу. Похоже, и он не успел переодеться. Поодаль от главных стоят два бойца, безучастно разглядывают потолок, стены и превосходно делают вид, что все происходящее их не касается.

— Ты почти убил его! — чуть повышает голос Эд. — С цепи сорвался, что ли? Этот ублюдок и сказать-то толком ничего не успел, — Эд указывает на обмякшее тело, кривит губы от отвращения. — Не надо было тебе вмешиваться. Я бы с ребятами сам разобрался. Что теперь с ним делать? — парень ходит вдоль тренажера, пожимает плечами и нервно поглядывает на невозмутимого Сергея.

— Ты что так разнервничался? Ты вытворял вещи и похуже, — Сергей следит за передвижениями друга и качает головой. — Отвезите его на стройку. Пусть думают, что свалился, — брезгливо фыркает Сергей и вытирает ладони о полотенце. Переводит взгляд на ребят.

— Будет сделано, босс! — бойцы переглядываются, готовые действовать.

— Сергей, очнись, — ударяет его по плечу друг, отнимает внимание, — он еще живой.

Аня с трепетом вслушивается в разговор. Ее сердце давно уже лежит у ног и не бьется. Зубы стиснуты от напряжения и почти раскрошились в мелкую пыль. Она дышит через раз и очень боится себя выдать. Наблюдает за размышлениями Сергея. Он борется со своими демонами, сплевывает на тело. Поправляет рубашку, заправляет ее в брюки, застегивает пуговицы, оставляет лишь две верхние нетронутыми.

— Не смотри на меня так, — он огрызается в сторону Эда. — Давно ли тебя стала заботить жизнь таких мразей, как он? — мужчина кивает на тело. Сергей натыкается на острый взгляд друга. — Хорошо. Отвези его в нашу больницу, обставь, как несчастный случай. Учти, с последствиями сам будешь разбираться, угрожать и искать…

Эд смеется. Его смех не совсем уместен в сложившейся обстановке, но почему-то согревает.

— Что мы теперь будем делать? Он практически ничего нам не сказал, — Эд останавливается у самой головы почти трупа.

— Я буду делать, — поправляет его Сергей. Обходит тренажер и садится на спортивный табурет. Устало тянет шею. Вытирает пот тыльной стороной ладони, лохматит волосы и потирает ноги. Разгоняет застывшую кровь. — Мне все равно надо лететь. В Америке самые главные наши активы. Я не могу пустить все на самотек.

— Сергей, тебе придется опять с ней встретиться. Ты так долго пытался забыть прошлое. Анна не отпустит тебя снова.

Аня слышит свое имя, вздрагивает, но быстро понимает, что речь идет не о ней. Она сосредоточивается, прислушивается, превращается в единый слух. Эд подходит к другу и с сочувствием кладет свою ладонь ему на плечо. Старается поддержать. — Ты уверен, что готов? Там у тебя одни враги.

— А что ты мне предлагаешь? — Сергей растерянно смотрит на друга, накрывает его ладонь своей. Принимает поддержку. Ищет идеи у него в глазах.

Аня прилипает к стене, почти сливается с ней. Хватает каждое слово. Прошлое Сергея было первым табу для их разговоров, а сейчас она дотрагивается до этой запретной темы. Аня ничего не понимает. Задает себе вопросы. Старательно запоминает их. Зачем и куда Сергей едет? Что с ним произошло в прошлом? И кто такая Анна? И почему их зовут одинаково? Ведь не бывает таких совпадений. И почему Сергей может не вернуться?

— Я тебе говорил, давай поеду с тобой, помогу с делами. А еще лучше один метнусь по-быстрому, — воодушевляется Эд. — Обговорю там все.

— Она с тобой и разговаривать не будет. Анна вряд ли прониклась к тебе любовью. Ты практически вывез меня тайком, — смеется Сергей, вспоминая прошлое, которое так долго стирал из памяти. — И вообще ты нужен мне здесь. Я не могу оставить бизнес на абы кого, — Сергей встает, отряхивает брюки, как будто табурет, на котором он сидел, был грязным. — Да и за Аней надо присмотреть.

— За ней есть кому приглядывать. Ты отдал ей лучшего телохранителя, — начинает возмущаться Эд, но сталкивается с колючим взглядом, который не потерпит возражений и быстро утихает. — Да и вывез я тебя тогда только с разрешения, — обиженно бормочет парень себе под нос. Бойцы мило улыбаются, когда замечают по-детски надутые губы Эда.

— Хватит дурачиться. Я в состоянии сам разобраться с Анной Львовной, — ставит точку Сергей.

— Но она же до сих пор тебя ждет. Сколько раз она звала тебя назад? — констатирует Эд, не желает больше ругаться. Понимает, если друг решил, то нет такой силы, чтобы остановить его. Эд делает несколько кругов вокруг мужчины, топчет растекшуюся кровь и оставляет ярко-красные следы.

— Знаю. Но ты все и так понимаешь. По-другому никак. Я президент и должен сам решать такие вопросы, — он говорит это так измученно, как будто сожалеет о своей жизни. Сергей крутит головой, не может поймать взглядом Эда. — Ни с кем другим разговора не будет. На этом все, — отрезает он и уже переводит рассерженный взгляд на охрану.