Удивительно: ни страх, ни удивление, ни инстинкт самосохранения. А обида.
Я приподняла подбородок, бросив на Красного дожа настолько мрачный взгляд, насколько могла в такой ситуации.
— Хватит пугать меня, — вырвалось откуда-то из меня отрывистое, но не тихое. — И я сделаю… что посчитаю нужным.
Глаза дожа едва заметно расширились. Огонь из них полностью ушел, что странно.
Ну и слава богу! Раскаленное кольцо страха теперь сжимает грудь уже не так сильно. Без огня я справлюсь. Выдержу.
Поэтому через пару ничтожных мгновений когда липкая змея ужаса потихоньку ослабила кольца вокруг моего горла, я снова начала невольно разглядывать мужчину напротив. Того, перед кем тут все кланяются, едва не расшибая лбы об пол.
Лучше бы отвернуться, конечно, но у меня почему-то нет на это сил. Само существо этого человека цепляет меня невидимым крючком, и я уже не хочу глядеть ни на что другое.
На нем брюки, с виду кожаные, украшенные какими-то серебристыми вставками там, где должен быть пояс. Рубашки нет, как и прочей одежды. Только крестообразная портупея с теми странными жезлами, один из которых дож медленно возвращает на место.
Потом я узнаю, что эти жезлы могут быть как чудовищным оружием, так и кое-чем пострашнее… Но это потом. Сейчас я лишь покрываюсь легкими колючими мурашками, когда смотрю на них. Словно в предчувствии.
Рубиновые глаза металлических драконов в навершиях жезлов синхронно вспыхивают и гаснут.
— Так ты умеешь говорить, ну надо же, — чуть хрипло проговорил мужчина и двинулся ко мне. Медленно, почти по-звериному. Словно подкрадывался.
Я бы отступила назад… а, впрочем, я и впрямь отступаю. Пока не упираюсь спиной в стену. В роскошную стену великолепного замка, который могла бы рассматривать часами, гуляя по нему с какой-нибудь экскурсией.
Но сейчас я вынуждена прижиматься к удивительной лепнине сжатыми в спазме лопатками, и не думая разглядывать диковинные сюжеты и рисунки.
— Я подойду к тебе сам, в качестве исключения, женщина, — говорит он, а потом добавляет нечто странное: — Стражники сказали, что ты обладаешь даром огня. Покажи мне.
— Что?.. — выдохнула я, чувствуя расстройство от того, что лишь одно упоминание об огне заставляет желудок сжиматься.
Дож делает еще один шаг и оказывается вплотную ко мне. Его красивые темно-алые губы не улыбаются. Они плотно сжаты. Лицо напряжено.
Он не настроен шутить.
А я как будто анекдоты ему травлю!
Тоже стиснула зубы, вновь поднимая подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Когда не горят, они у него невероятного темно-рубинового цвета. Смотрела бы и смотрела.
— Магия, — бросает он, словно ругательство. Встряхивает головой и приказывает: — Колдуй.