– Было, но совершил его не Люпен.
Начальник полиции произнес это весьма внушительно, с впечатляющим спокойствием и убежденностью.
Прокурор и префект запротестовали. Однако Валангле продолжал:
– Полагаю, Ленорман, для такого предположения у вас имеются серьезные мотивы?
– Это не предположение.
– Доказательства?
– Их два. Два доказательства морального характера, которые я сразу же изложил господину следователю, а газеты их подчеркнули. Прежде всего Люпен не убивает. И потом, зачем ему было убивать, раз цель его экспедиции – воровство – была достигнута, и ему нечего было опасаться связанного противника с кляпом во рту?
– Пусть так. Но факты?
– Факты ничего не стоят по сравнению со здравым смыслом и логикой, да к тому же и факты – на моей стороне. Что могло означать присутствие Люпена в комнате, где обнаружили портсигар? С другой стороны, черная одежда, которую нашли и которая наверняка принадлежала убийце, по размеру никак не соответствует Арсену Люпену.
– Значит, вы его знаете лично?
– Я – нет. Но Эдвард видел его, Гурель видел его, и человек, которого они видели – совсем не тот, кого видела горничная на служебной лестнице, когда тот тащил за руку Шапмана.
– Итак, ваш вывод?
– Вы хотите сказать «истина», господин председатель. Вот она или, по крайней мере, то, что я знаю об истине. Во вторник шестнадцатого апреля некий человек… Люпен… вторгся в комнату господина Кессельбаха около двух часов пополудни…
Взрыв смеха прервал господина Ленормана. Это смеялся префект полиции.
– Позвольте заметить вам, господин Ленорман, что вы с излишней поспешностью делаете уточнения. Доказано, что в тот день в три часа господин Кессельбах вошел в «Лионский кредит» и спустился в зал сейфов. Об этом свидетельствует его подпись в регистрационной книге.
Господин Ленорман почтительно дождался, пока его начальник договорит. Затем, не потрудившись прямо ответить на выпад, продолжил:
– Около двух часов пополудни Люпен с помощью сообщника, именуемого Марко, связал господина Кессельбаха, отобрал у него все имевшиеся при нем наличные деньги и вынудил назвать шифр его сейфа в «Лионском кредите». Как только секрет был раскрыт, Марко ушел. Он встретился со вторым сообщником, который, воспользовавшись некоторым сходством с господином Кессельбахом – сходством, которое, впрочем, он усилил в тот день, надев одежду, похожую на одежду господина Кессельбаха, и очки в золотой оправе, – вошел в банк, подделал подпись господина Кессельбаха, опустошил сейф и вернулся в сопровождении Марко. Тот сразу же позвонил Люпену. Тогда Люпен, удостоверившись, что господин Кессельбах не обманул его, ушел, поскольку цель его экспедиции была достигнута.
Валангле, казалось, колебался.
– Да… да… предположим… Но все-таки меня удивляет, что такой человек, как Люпен, серьезно рисковал из-за столь жалкой прибыли… нескольких банкнот и всего лишь предполагаемого содержимого сейфа.
– Люпен зарился на большее. Он хотел заполучить либо сафьяновый футляр, который находился в дорожной сумке, либо эбеновую шкатулку, хранившуюся в сейфе. Этой шкатулкой он завладел, поскольку прислал ее пустой. Следовательно, теперь он уверен, что ему открыт путь к разгадке знаменитого проекта, который задумал господин Кессельбах и о котором говорил своему секретарю незадолго до смерти.