Злые дети,

– Ну так вот, – продолжил Макаров. – Ты единственная, кому я это говорю. Я не знаю, каким образом, но, кажется, я как-то причастен ко всему этому бардаку.

– В каком смысле?

– Я же говорю – не знаю пока. Но некоторые детали моего прошлого уже несколько раз всплывали в ходе моих поисков. Помнишь – один раз – это случайность, два – совпадение, три – система. Так вот это всплывало больше, чем два раза. И есть у меня ощущение, что если я эту тему не вскрою в ближайшее время, эта тема меня сожрет. Причем в физическом смысле. Для меня это вопрос выживания.

– Я поняла тебя, напарник, – серьезно кивнула Ольга. – Поболтай тут пока с Данишевичем. Может, сможешь найти концы и начать поиск злодея без того, чтобы этого дядечку под пули подставлять. Он мне симпатичен. А я пока посмотрю, что в Комитете делается.

Закрыв ворота за Ольгой, Виктор вернулся к Данишевичу. Была в этой сибирячке какая-то непередаваемая словами твердость. С ней хотелось иметь дело, не боясь оставить неприкрытой спину. А ведь знакомы-то всего ничего!

Данишевич поджидал на крыльце. Он еще был откровенно испуган, но паника уже отступила. Судя по всему, он был готов воспринимать информацию, делать выводы и строить планы, пусть и с изрядной долей мандража.

– Меня хотели убить? – спросил нейрохирург без обиняков.

– Похоже на то, – подтвердил Виктор.

– Но за что?

– А вот это нам с вами и предстоит выяснить. Пройдемте в дом? Не стоит пока прохожим глаза мозолить.

Дом был уютный, добротный. Судя по атмосфере и мелким деталям, в нем жили наездами и не часто. Но Данишевич тут бывал неоднократно, хорошо ориентировался и в расположении комнат, и в содержании шкафчиков на кухне.

– Это точно дача вашего приятеля, а не ваша собственная? – настороженно поинтересовался Виктор.

– Точно. Ваша коллега уже просветила меня на предмет того, что прятаться на собственной даче, когда тебя хотят убить, – не самое разумное решение.

Данишевич поставил на плиту чайник и сел за стол напротив Виктора, выжидающе на него глядя.

– Вы обещали мне рассказать, за что меня хотят убить, – напомнил доктор.

– Не так. Я сказал, что мы попробуем это выяснить. Мы – это я и вы. И выяснить мы это можем только с вашей активной помощью.

– Но я ничего не знаю! – Данишевич развел руками. – Для меня это полнейшее потрясение. Я не связан с большими деньгами, с политикой. Никому не переходил дорогу и если у меня и есть враги, то исключительно на профессиональном поприще. А там могут написать кляузу в Минздрав, но не станут подсылать убийцу. Это не наш метод!

– Скажите, Лев Борисович, вам приходилось работать на Министерство обороны?

Данишевич крякнул.

– Вы что? Я же врач! Я нейрохирург! Вы думаете, я замешан в шпионской истории?