Злые дети,

– Докладывай мне по всем этапам.

– Есть. А сам?

– А у меня есть два срочных дела по той же теме. Но я тебе про них пока не скажу. Потому что они тоже могут оказаться ошибкой.

Виктор нажал отбой и задумался. У него действительно было два важных дела. Во-первых, необходимо лично съездить в этот интернат. Посетить, так сказать, места боевой славы. И он отчего-то не хотел, чтобы при этом присутствовал кто-то еще из знакомых.

А во-вторых… Во-вторых, на одном из документов по этому загадочному проекту ЗД он заметил знакомый росчерк. Эту подпись он не мог спутать ни с какой другой. Потому что она принадлежала его воспитателю и другу, Семену Андреевичу Даурскому.

Пора было забыть о ссоре и идти получать ответы.

32.

Седой нервничал. Он старался этого не показывать, но чем больше старался, тем больше нервничал. И от этого еще и злился. Его собеседник при этом тонко, одними уголками губ, усмехался. Это злило Седого еще сильнее. Он скрывал весь этот коктейль под маской изысканной аристократичной вежливости, но сам понимал, что получается плохо.

Встречи с Генералом, в принципе, позитива никогда не приносили. Этот, в сущности, совсем молодой еще человек – если ему и было за пятьдесят, то совсем чуть-чуть – имел препоганейшую привычку встречаться с Седым тогда, когда в его хозяйстве происходил какой-нибудь сбой. Он словно звериным чутьем это улавливал. С другой стороны, он же не простой генерал, а генерал ФСБ. Так что ссылаться на чутье вряд ли уместно. Скорее, стоит задуматься даже не над тем, имеется ли стукачок в организации, подчиненной Седому, а над тем, сколько их.

Седой вообще не выносил эту новую породу – молодых генералов. Эти зеленые бультерьеры отличались от тех, с кем Седой начинал еще в славном Советском Союзе. Генералы КГБ несли на себе печать величия Державы, и в них ощущалось могущество и всесилие. Потом были другие. Злые, как овчарки, потрепанные в боях, с острым, ничему не верящим взглядом. А потом пришли эти. Им выгрызли место под солнцем те самые злые овчарки, исполосованные шрамами и продубленные на всех ветрах. Эти тоже ощущали могущество. Но не то, не советское. Глядя на тех, ты понимал, что за ними – Держава. А взгляд этих говорил – я с тобой что хочешь сделать могу. Совсем другой уровень силы, несопоставимый. Да, бультерьеры, и хватка у них железная. Но это диванные псы. Гладкие, сытые, ироничные. Они убьют за кость, потому что это ИХ кость. Они убьют за право ею обладать. Но они никогда не бились ради того, чтобы выжить. Однако они действительно могли сделать с тобой что хочешь. А какая тебе разница, загрызут тебя ради великой цели или порвут в клочья из-за обглоданной кости?

Генерал и Седой медленно брели по набережной. Чуть впереди, метрах в десяти, будто приятели «не разлей вода», едва ли не под ручку так же неспешно шли Роман и телохранитель Генерала. Телохранитель постоянно озирался по сторонам, «сек периметр». Роман, в отличие от него, двигался расслабленно и спокойно. Позади шел еще один охранник.

– Вам не кажется, что ваши люди несколько зарвались? – с улыбкой поинтересовался Генерал, когда формальные разговоры себя исчерпали.

– Мои люди делают то, что требуется на данный момент, – Седой постарался придать голосу достаточно твердости, чтобы не показалось, будто он оправдывается, но и не переборщить со «сталью», чтобы это не выглядело дерзостью.

– М-да? – Генерал чуть приподнял брови. Они имели такую четкую форму, что явно не обошлось без работы стилиста. Седой и сам тщательно следил за своим внешним видом и стилем, но это даже ему казалось перебором. – Я бы не был так уверен. Действия ваших людей начинают представлять опасность всему нашему общему делу. Вы ведь понимаете, что это наше ОБЩЕЕ дело?

– Разумеется. Но что именно вас так озаботило?

– Вы упустили Механика – вот что!

– Два года назад.

– Но вы его не нашли!

– А мы не сыскное бюро, у нас немного другие задачи. Сыск, как мне представляется, это ваша прерогатива.

Генерал недобро прищурился, но Седой, наоборот, успокоился. По всей видимости, даже всесильное ведомство пока еще не связало взрыв в многоэтажке с подопечными Профессора. А проблемы с Механиком – это старая история.