И всё в этом году… И даже не родители.
— Зоя Ивановна, а Боря лжец, — неожиданно заявил наставник и тоже улыбнулся. — Вы гораздо… гораздо обворожительнее, чем на фотографии с ёлкой.
— Ой, мне стоило отправить ту фотографию в одежде, — чуть покраснела она и посмотрела на Глобального. — Ну что же вы, Борис. Так меня подставляете.
Боря закивал, гладя Боцмана и вручая ему вкусняшку. Мол, грешен. А что поделать? С другой стороны, он спящим на лицо никогда никому не лез. И о фотографиях таких не просил. Так что в расчёте.
— Не сметь в себе сомневаться, Зоечка! — тут же поддержал даму кавалер в колпаке советского производства с какого-то утренника. — У вас отличные формы. Можете сразить любого.
— Правда? — щёки Зои загорелись уже как помидоры, а следом в глазах вспыхнуло что-то пошленькое.
Она тут же и думать забыла про Борю, который отошёл в сторону, гладил кота на подоконнике и играл с ним новой игрушкой. В это же время словно каждый контакт в телефоне считал своей обязанностью созвониться с ним. Но отвечал только Аглае.
До тех пор, пока не позвонила Наташка. Первая успела. А в автомобиле давно подарки ждут своего часа. Есть и лично для неё. Не без этого.
Сердце затрепетало. Ответил.
— Да, Наташ?
— Боря! — её радостный голос почти звенел. — Ромка приезжает!
— Ромка? — переспросил Глобальный, уже смирившись с тем, что потерял брата в пучине бури под названием «популярность». — Вот здорово. Что говорит?
— Что хочет Новый Год дома справлять. Ты к нам приедешь?
— Конечно, заеду, — сказал он тут же, не уточняя, когда.
Всё-таки если кинуть с Новым Годом Аглаю, его самого могут кинуть с квартирой, а это уже никакой квартиры маме. И всё как карточный домик посыплется без нижней карты в основании.
Только отключил связь, как Дашка звонит.
— С Новым Годом, Боря! Во сколько тебя ждать?
А на заднем фоне Танька кричит:
— Господин, надо повторить!
— Так, девочки. Пока не знаю, — искренне признался он, но тут же пообещал. — Я заеду.