Рома вдруг рухнул под стол, встал на колени и подполз к брату, уткнулся лбом в коленку и воздел руки над головой в мольбе:
— Боря! Брат. Выручай! Я — говно. Я только и могу, что твою песню петь. И каверы эти ебучие тянуть. Ненавижу, блядь! Бо-о-орь!
— Что?
— Запиши мне новую песню.
— В смысле запиши? Это ты певец.
— Я конченный, Борь. Напиши-и-и!
Долго держать руки над головой не получилось. Рома сполз лицом по коленке и уткнулся носом в линолеум. После чего затих и обоссался.
Глядя на расползающуюся под братом лужу, Боря поставил на стол пакет с подарками и перевёл взгляд на салфетки.
«Бумага есть, осталось перо!» — прикинул внутренний голос.
Ручки или карандаша не оказалось, но Глобальный вспомнил о телефоне. Да вот беда, только достал из кармана, как поймал видео-звонок.
— Боря, ты где? — появилось лицо Аглаи.
— С братом, — буркнул сантехник и перевёл камеру на пол.
— Что с ним? — спросила начальница. Не то, чтобы строго, но с предупреждением.
— Звёздная болезнь, — буркнул сантехник.
Рома поднял голову и пуская пузыри, добавил:
— Коба, отъебись! Я звезд-а-а!
Боря перевёл камеру на себя и добавил:
— Скорее, снежинка… Растаял.
— Боря, я закрыла сделку. Ты скоро?
— Ну… по возможности, — прикинул он.