— Продам, — пообещал Боря, который сам был не рад налогам на внедорожник.
Вроде только за пару месяцев начислили транспортный как владельцу, а всё равно ощутимо вышло. Автомобиль давно не средство передвижения, а роскошь. Хоть осла заводи. Да чем его зимой кормить?
«А что будет, когда за полный год налог на внедорожник придёт?» — хмыкнул внутренний голос.
— Сам понимаешь, — продолжил тракторист. — Этих бы в расход пустили. Говно — вопрос. Но другие бы приехали. Их там много. Делать народу нехуй, прутся на любую работу. Да и дела до них обычно никому нет. Жрут себе нацвай на стройках, растят мак и коноплю на том, что мы называем дачами, мечтают о мерседесе во снах своих влажных. Дом из говна и сена — верх развития, если между нами. То их право, Борь. Нам оно до пизды. Но когда к нам самим начинают лезть все эти деятели, приходится напоминать, что мы давно от них отделились. Не братья они нам, понимаешь? Это не казахи с их понтами, надеждой на запад, просчётам в экономике, но всё же — свои ребята в целом. Это не дружелюбные киргизы, от которых никогда никаких проблем не было. Напротив, за нас тогда и сейчас. Это не спокойные в целом узбеки. Не миролюбивые туркмены. Не монголы, которые нам всегда помогали и от кириллицы до сих пор не отказались. Этих по рукам надо бить чаще других почему-то. Так как кроме силы ничего не понимают. Кавказ уже успокоился. Наш который. Союзный. Грузины в себя придут, армяне с азербайджанцами точки соприкосновения найдут. А эти… эти не успокоятся. Стайные интересы ищут где бы приткнуться, потому что своего особого вектора развития нет и не будет. Этакие люди без особого будущего с любопытными рядовыми экземплярами, который нам криминальную статистику умножает. Но воинов у них нет, только зубы и когти. Вместе — сила. По отдельности — пизда с ушами. Понимаешь?
— Понимаю.
— Тут же суть в чём. Этих на русском фронте нет и не будет, — добавил тракторист со знанием дела. — Их либо китайцы поглотят экономически, либо нагло-саксы против нас новой ордой пустят с юга с повязками зелёными под кумаром белого дыма. А раз какие-то уебаны сверху решили, что лучше работников нам не найти, пока мужики на передке, напоминать приходится что почём нам между делом.
— Не все же… такие, — прикинул Боря.
— Кто дома остаются — так вообще золотце, — усмехнулся тракторист. — А кто к нам едут почему-то гораздо чаще хуйней страдают. Уездные города ещё куда не шло, а Москвабад страдает. Ей богу, на северокорейцев бы давно поменяли всё это строительное недоразумение. Там ребята хотя бы в космос стремятся, а не овец… ну ты понимаешь.
— Да понимаю, — добавил Боря, так как все понимали. Вслух или про себя.
— Такая вот у них взаимовыручка, а не брат за брата, — продолжил тракторист. — Эти спину тебе не прикроют. Но первыми в затылок выстрелят. Были у нас уже случаи. Напробовались. Бесполезные похоронки ещё на учениях, — он тяжело вздохнул и снова повеселел. — Но плов, сука, готовят прекрасно! Только поэтому и терпим. Понимаешь?
Боря кивнул. Боря понимал.
Но всё же его мучал ещё один вопрос:
— Слушай, а кто такой Хан?
— Хан? — переспросил предводитель отряда. — Да хер его знает. Но звучит грозно. А шакалам достаточно расслышать рык льва, чтобы диарея о себе напомнила. Так и живём, брат.
— Так и живём, — повторил Глобальный.
— Надеюсь, пока одни обсуждают приватизацию, другие думают и о национализации, — сказал тракторист между делом, хотя его никто не спрашивал. — А мы где? Мы в просаке. Это расстояние между писькой и жопой, Борь. Отсюда и всё выражение — «попасть в просак». Но хрена делать, ползём на свет!
— Про просак не знал, — улыбнулся Боря, на этом и распрощались.
Сантехник сел в автомобиль и поехал дела делать. С пустым автомобилем как не сделать? В первый день может и не станут взрывать, догонять и мстить. Денек обождут.
Подумав об этом, сначала к Князю Глобальный хотел рвануть и как есть всё рассказать, с глазу на глаз, но звонком обошёлся. Уважением к несостоявшемуся тестю падало в геометрической прогрессии за последнее время, хотя и раньше было не ахти.
— Всё сделано, — сказал Боря.
ebooksa