— Зато их любой пулей можно взять, — тут же парировал Гудрон. — Даже из нагана Теоретика. Не то, что этих броненосцев-гвайзелов. Понадобится — противогазы на морды, и на зачистку местности. Я же говорю, дом того стоит!
Дорога от Вокзала до Аракчеева урочища, где и спрятался так расхваленный Гудроном дом, который все не получалось найти, далась нам довольно легко.
Нет, все прелести этого мира, никуда не делись. Полные хищных зверей, душные непролазные джунгли. Болота с ядовитыми испарениями. Растения, одно прикосновение к которым грозило тяжелейшими ожогами. Споры от них, надышавшись которыми, начинаешь мучиться приступами удушья. И прочее, прочее, прочее…
Если разобраться, их, опасностей, еще и прибавилось. На Вокзале мы засветились у Федора Отшельника с таким количеством жадров, что ради них любой пожелает рискнуть. А если еще и за мою голову назначена награда, в итоге получается такой куш!
Нет в этом мире ни законов, ни полиции, здесь кто сильнее — тот и прав. Тот, кто сумеет послать пулю быстрее и метче, чем ты. Причем послать ее постарается в спину, чтобы у тебя даже понять не получилось — откуда она пришла, твоя смерть.
Конечно, нервотрепки хватало и по дороге сюда. Когда постоянно приходится быть начеку. Когда приходилось спать в обнимку с оружием, которое прижимаешь к себе так крепко, как никогда прежде не обнимал ни одну девушку. Когда держа в одной руке ложку, в другой обязательно сжимаешь винтовку. Или, по крайней мере, кладешь ее рядом с собой.
И все же, несмотря ни на что, путь был не настолько богат событиями, как тот, когда мы шли из Фартового на Вокзал — мое первое путешествие в этом мире.
Вот тогдая познакомился с ним в самой полной мере! И если выжил, то лишь благодаря своим спутникам — Вениамину Георгиевичу Громову, или Греку. Борису Аксентьеву, или Гудрону. Вячеславу Ступину — Профу. Григорию Черпию — Сноудену. И Янису Даукантасу по прозвищу Артемон. Здесь практически для всех имеются клички. Есть она и для меня, Игоря Святославовича Черниговского — Теоретик.
Теперь все позади. Нам только и остается, что разыскать то, ради чего сюда и прибыли. Что должно стать надежным убежищем для новоявленного эмоционала. Человека, обладающего даром заполнять жадры эмоциями. Таких тут немного, пальцев одной руки хватит всех перечесть. Плохое в том, что в их среде жесточайшая конкуренция, где каждый спит и видит любыми способами избавиться от нее. А самое плохое — дар эмоционала, который проявился у меня неожиданно, так же внезапно исчез. И я совершенно не представлял: как же сообщить об этом всем остальным?
— Есть, нашел! — торжествующий голос Гудрона раздался откуда-то из-за густого кустарника, сплошь усеянного чем-то похожими на жимолость, но размером с банан плодами. — Нет, ну надо же, а?! Столько раз в нескольких метрах мимо проходил!
И все мы поспешили к нему.
— Ну и как вам?! — с самым торжествующим видом спросил Борис. — Впечатляет?!
— Да как тебе сказать… — протянул его извечный соперник по взаимным колкостям Гриша Сноуден. — Не вилла, конечно, так, сарай из кирпича, но что-то в нем есть. Кстати, его на Земле для чего использовали? Случаем, не как конюшню?
— Как свинарник! И для тебя в нем найдется отдельное стойло.
Гудрону, в связи с его тюремным прошлым, обижаться категорически нельзя. Но хорошо было видно, что Гришины слова его задели основательно, и он едва себя сдерживал. В отличие от некоторых других, на этот раз я полностью был на стороне Бориса.
Не так уж здесь их и много, строений, которые каким-то образом перенеслись с Земли. Причем не каких-нибудь там хибар, собранных из отходов человеческой жизнедеятельности и палок, а вот таких, что мы сейчас перед собой наблюдали. На Вокзале — пожалуй, самом крупном поселении людей из тех, что я видел на этой планете, только одно и есть: собственно, сам вокзал. Обычный железнодорожный вокзал, каменной кладки в два этажа. Он-то и дал название. В поселке Фартовом, который по численности населения может с Вокзалом поспорить — их нет вообще. Как нетв Шахтах, и во всех других местах, в которых мне приходилось бывать, или о которых слышал. Правда, дело еще и в том, что все островки человеческого существования, расположены в так называемых оазисах. Местах, где местная фауна не делится на жертв и охотников, не обращая друг на друга абсолютно никакого внимания. Шанс, что какое-нибудь строение окажется именно в оазисе, мизерно мал, и Вокзал — единственный.
Но оазис нам и не обязателен. И к опасностям не привыкать. Главное, чтобы место не оказалось на пути сезонных миграций. С которыми, в силу того, что находился здесь меньше земного месяца, сталкиваться еще не приходилось.
— Григорий, шутка у тебя на этот раз получилась не совсем удачной, — осуждающе покачал головой Слава Проф. — Борис, ты тоже не кипятись.
То, к чему нас привел Гудрон, ни на конюшню, ни, тем более на свинарник, не походило нисколько. Добротное кирпичное строение, непременно когда-то жилое, не здесь, на Земле, оно действительно казалось как будто впаянным в отвесный склон. Причем именно так, как Гудрон нам и рассказывал. Один угол фронтона погружался куда-то в скалу, зато другой высовывался из нее на несколько метров.
Там, где сходились кирпичная кладка и скала, щели не было видно совсем. Даже тоненькой, куда бы могла войти спичка или игла. Они как будто бы выросли друг из друга, стена и скала.
ebooksa