— В каком смысле «нет»? — возмутился Валенов.
— Белка… сгрызла… — грустно ответил Мишка.
— Белка!? — округлила глаза Элина.
— Я ночью рюкзак со скалы кинул вниз, раскладка и выпала… Её какой-то зверёк разворошил.
Ругаться никто не стал, на сильные эмоции у туристов уже просто не было сил. Лишь Эдкевич пошутил, что у Худогубкина хобби такое — обеды то топить, то портить.
— Мы все погибнем! — то ли пошутила, то ли просто простонала Юля.
— У кого в рюкзаке лежит раскладка на ужин? — спросила Элина, не выпуская из рук платок и очки. И прищурилась.
Могильников молча ушел к своей палатке и вернулся с раскладкой. Элина надела очки, заправила мокрые волосы под куртку.
— Сережа, поможешь? — обратилась она к Эдкевичу. Повернулась к нему — Эдкевича нет.
— Ясно, — недовольно проворчала девушка, — на словах мы все герои. Почему я одна должна заниматься приготовлением ужина? Сейчас себе сварю и делайте, что хотите!
— Ты прямо, как баба Боря пыхтишь и пыхтишь, очки до дыр протираешь, — усмехнулась Кира. И увидев вопросительные взгяляды ребят, продолжила. — Бабулька — сторож. У нас в детдоме работала. Мы её «Джеком — Сторожителем» звали. Ходила ночью по коридорам с пожарным топором в руках, подволакивая ногу, и издавала жуткие звуки. А днем, кстати, она тихая была, — засмеялась Кира.
— Ну, классно, бабкой — сторожем меня ещё никто не называл! — обиделась Элина, бросила раскладку и ушла в палатку. — Я не голодная!
— Да брось ты, это ведь шутка! — окликнула её Кира, но Элина не ответила.
Тощий проводил Элину взглядом, и предложил взять приготовление ужина на себя, но рисковать собственными жизнями никто не захотел. Юля и вовсе вцепилась в Мишу, как тигрица в жертву, чтобы остановить.
— Кто угодно, только не ты! — кричала она очень эмоционально. — Я не хочу опять ц… — чуть не проговорилась о поцелуе она, — не хочу повторить то, что случилось в первую ночь похода. Девушка посмотрела на каждого, чтобы убедиться, что ни у кого не вызвала своими словами подозрение.
Подул ветер, карта уплыла по воздуху в костер…
— Миша, Юля права, пока даже не думай про приготовление пи… — не договорил Роман, увидев догорающий кусочек карты. Поднял — огонь поглощал миллиметр за миллиметром, показывая Роману «язык».
Тощий схватил кружку, в которой был налит горячий чай. Почему горячий? А потому, что кружка была железной и стояла близко к костру. Итак, он ее схватил и бросился к Роману, чтобы вылить воду на тлеющую карту, но не выдержал жгучей боли и выпустил кружку из рук — кипяток вылился Валенову прямо на колени…
— Худогубкин, ты — кретин! — заорал Роман, выпустив из рук бумажку. Взлетел с бревна и второпях стянул с себя штаны.
Тут на сцене появился Дарьян, натянув, наконец, брюки. Правда, был он по-прежнему в сланцах на босу ногу.
ebooksa