— Потолок упал! — то ли пошутил, то ли позвал он на помощь. Лея и Кира кинулись помогать.
К костру с мисками и кружками подошли Элина и Юля. Сели. Элина положила по черпаку каши из котелка себе и Юле. Та несколько раз помешала свой завтрак в тарелке, попробовала, скривила лицо, поставила миску на землю:
— Я это есть не буду! Несладкая, горчит… Хоть бы изюм добавили!
Элина шепнула: «Тише…»
— Что тише? Не умеешь готовить, не берись! — фыркнула она.
Могильников поставил свою тарелку на землю и направился к Юле.
— Что, бить меня будете теперь? Рискните здоровьем, я вас сразу засужу! — пригрозила с дрожью в голосе Юля.
Могильников молча взял тарелку Юли и выкинул её в озеро.
Девушка аж подскочила от возмущения:
— Да вы, да ты… С ума сошли! Я из чего теперь есть-то буду? — и побежала к озеру.
Могильников молча вернулся на свое место.
Элина пробормотала вполголоса: «Говорила же — тише… Человек старался, готовил».
— Это полевая каша, а не ресторанная жратва, — прорычал патологоанатом.
— Спасибо за завтрак, Олег Уюкович, — поблагодарила его Элина, — но то, что вы тарелку Юли в озеро выкинули… Это перебор!
— Что за шум, почему «буренка» миску свою из воды вылавливает? — подошла Кира, вытирая лицо полотенцем.
— Юле каша Олега Уюковича не понравилась, — ответила Элина.
— Суровый вы человек, товарищ Могильников, — хмыкнула Кира, обратила внимание на второй котелок, — вы и котелок из озера достали? — удивилась.
— Угу, — проскрипел Могильников.
— Так вот почему у вас волосы мокрые! Цены вам нет, Олег Уюкович! — восхитилась Элина. Удивительное дело, Могильников даже румянцем покрылся от похвалы. Да, ничто человеческое и патологоанатомам не чуждо…
Из палатки выполз Дарьян, бледный, как поганка. Одет он был в свитер Могильникова.