— Впервые в жизни почувствовал такие яркие эмоции… — признался Тощий.
— А у меня первый в жизни настоящий поцелуй был, — застенчиво призналась Лея.
— Правда? — тихо и нежно спросил Тощий. Лея робко кивнула в ответ.
— А у меня уже был поцелуй, — признался Тощий. Лея бросила злой взгляд в его сторону.
— Но сейчас, — Миша вздохнул, — очень волнуюсь, не знаю, как сказать… Я никогда ничего более приятного не ощущал, — Тощий набрался мужества, и продолжил, — спасибо тебе, Лея, что, несмотря на мою боязнь всего, безответственность руководителя, ты все равно пошла в этот поход. Только сейчас понимаю, что без тебя бы я пропал уже, наверное, — Тощий опустил голову, — с тобой мне кошмары даже впервые за все дни похода не снились, — последние слова он выговорил с третьей попытки, так как стеснялся очень.
Жили бы мы в мире магии, где яркие эмоции можно изобразить световыми эффектами, мы бы увидели, как тайгу до горизонта осветил свет радости от Леи Карабейниковой. Она засветилась от услышанного, а потом еще и заплакала от радости.
— Мне очень приятно это слышать, Мишенька. Ты даже не представляешь себе, насколько приятно. Я, — плакала она, — я уже и не ждала, что когда-то услышу от тебя такие чудесные слова.
Ребята посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись. Тощий сел ближе к ней. Девушка положила голову к нему на плечо. Так и сидели они неподвижно, наслаждаясь тишиной, ясным звездным небом и обществом друг друга. Долго сидели, автор комедии не смог дождаться, когда они пойдут спать и лег спать сам…
Когда автор комедии проснулся…
И все же Лею мучил один вопрос — об отношениях Тощего и Юли. Девушка все же спросила Мишку, было ли в ту грибную ночь у них что-то с Юлей. Тощий спокойно и уверенно дал отрицательный ответ — кроме случайного поцелуя у них ничего не было. Лея немного пофыркала, конечно. Попыталась узнать, понравился ли ему поцелуй с этой буренкой, но Миша быстро успокоил ее — обнял покрепче и поцеловал в щеку. Вновь наступила прекрасная романтическая тишина, лишь изредка нарушаемая скрипом деревьев, да дуновением сонного ветра.
Тем временем…
В лагере Романа Александровича Валенова царил режим боеготовности. Туристам с трудом удавалось быть спокойными. После приключений с кикиморой, рассказами о прочих лесных духах, таинственного женского голоса, встреча с разъярённым волком, чуть не растерзавшим Могильникова! Кругом медведи, волки…Белка!
Роман Александрович велел теперь в одиночку даже в туалет ночью из палатки не выходить. За пределы лагеря — ни ногой. Даже Могильникову. Олег Уюкович пытался возмутиться, но, к удивлению всех участников, Валенов был непреклонен. Даже когда Могильников пообещал ему за подобные дерзкие речи вторую ногу в капкан засунуть, Роман и губой не пошевелил. В момент агрессии патологоанатома он кричал: «Отойди от меня! Я — сумасшедший!» Груз ответственности становился все тяжелее и тяжелее. Непрерывная боязнь за жизнь людей, выработала в нем иммунитет к негативным чувствам. Образно говоря, у Валенова активировался инстинкт «самосохранения». Только, как у руководителя. Перед ним стояла цель — сохранить жизнь каждого из группы.
После тяжелой ночи Роман Александрович распорядился организовать поиски «потеряшек» группой из трех человек. Остальным велено было оставаться в лагере. Сам присоединиться к поискам он не мог — боялся за раны на ноге после встречи с капканом. На поиски должны отправиться Могильников и один из, как Рома выразился, мощных бойцов — Дарьян, Эдкевич или Кира. Но вскоре сам себя поправил, поняв, что Дарьяна с Могильниковым пока в одну команду ставить рано, начнут отношения выяснять. Эдкевич — его белка на землю повалила и покусала. Значит, с Могильниковым пойдет Кира и третий человек — любой из членов группы, по очереди, кроме Дарьяна.
В течение дня группа сделала несколько вылазок. Могильников делал зарубки на деревьях, чтобы самим не заблудиться. Члены поисковой бригады неустанно кричали, пищали, громко разговаривали, смеялись — предпринимали всевозможные меры для отпугивания зверья. А в это время Тощий и Лея двигались в противоположную сторону от группы и на большом расстоянии крики не слышали.
Смеркалось. Поисковая команда вновь вернулась в лагерь без новостей. Настроение у группы — совсем тяжелое. Вроде и Эдкевич пытался шутить, но у него в спокойное-то время не совсем получалось радовать юмором окружающих, а сейчас — и подавно. Все очень переживали за Тощего и Лею.
— Что будем делать, Роман Александрович? — задала вопрос, лежащему на пенке у костра руководителю, Кира, — мы весь день искали ребят — никаких следов. В крайнем рейде обнаружили свежие зарубки на деревьях, но после «облезлой» сосны они пропали.
— Облезлой? — переспросил руководитель.
— Да, они, видимо, пытались на дерево залезть, но не удалось, сорвались, — пояснила Кира.
— Кажется, я догадываюсь, кто сорвался, — пошутил Эдкевич.
ebooksa