— Знаете, что это такое? — спросил Шнидт.
— Разумеется, — пожал я плечами. — След от пули.
— Вы так легко об этом говорите! — возмутился мастер.
— А что сейчас-то волноваться? Пуля цели не достигла, все обошлось.
— Вы слишком беспечны, молодой человек! — нахмурился старик. — Вам следовало бы известить об этом полицию.
— И что бы сделала полиция? Вот это, — я подбросил стаканчик на ладони, — говорит лишь о самом факте выстрела. Личность стрелка неизвестна. Тем более, что это я обнаружил лишь на второй день после гонки. Спасибо вам за беспокойство, но следственные действия спустя месяц после происшествия обречены на провал. Я же не забываю об опасности, и принимаю надлежащие меры предосторожности.
Насчет мер я, конечно, преувеличил. Но со времени бала покушений и даже намека на них не случалось, и я решил для себя, что неведомые столичные заказчики успокоились и прекратили попытки меня извести.
— И еще, Альфред Карлович: хотелось бы понимать ваши мотивы. Для чего вы затеяли этот разговор? Что движет вами? Нежелание терять потенциального клиента или что-то еще?
Шнидт остро взглянул на меня, чуть прищурился, будто прикидывая: достоин ли я сакрального знания.
— Знаете, Владимир Антонович, еще в начале лета такого разговора бы не состоялось. Но этот выстрел, — он указал на стакан, хранящий след пули, — что-то изменил в вас. И, насколько я могу судить, изменения эти вполне положительные. По крайней мере, вы начали действовать как мужчина. После вашего заказа на новые гогглы я навел некоторые справки по своим каналам.
— И воспылали ко мне симпатией? — со скепсисом в голосе спросил я.
— Ничуть. Но… я могу быть уверен в том, что наша беседа останется между нами?
— Разумеется. Как вы заметили, я действую, по-мужски.
Мастер снова нахмурился.
— Довольно сарказма! Вопрос таков, что мне пришлось на это пойти. Вы ведь знаете, что у меня имеется внучка?
— Да. Ее мобиль припаркован возле вашей лавки.
— Ну да, ну да…
Голос Шнидта смягчился. Даже легкая улыбка появилась на мрачном лице.
— Анастасия с детства была увлечена техникой и всяческими механизмами. И, конечно, гонками.
— Это… заметно, — с ехидцей прокомментировал я.