— Иина, не думал, что у тебя плохой вкус. Тут такой выбор, а тебя на гадость всякую тянет.
— Прости, — я притворно вздохнула и прикоснулась к груди. — Он так старался меня очаровать. И у него это даже получилось… — пришлось сделать эффектную паузу, чтобы насладиться вытянутыми лицами, — … бы. Не будь знакома я с лейром Пелагием.
— Маг? — озабоченно спросил Арвен.
Я кивнула.
— Маг.
Арвен выругался.
— Допустим, ты бы нас усыпила… И что тогда?
— Тогда сюда бы ворвалось пятеро монахов, и тебя бы уволокли в неизвестном направлении. А других, наверно, просто прибили бы.
Пелагия слегка передернуло, он затравленно посмотрел на мага.
Ррр резко поднялась с кровати. Прошла по комнате и остановилась у закрытой двери, прислушалась к ней, разминая кулаки, а затем пренебрежительно спросила:
— Всего-то пятеро?
— Только без трупов! — испуганно взвизгнул эльф и добавил тише: — Не переношу вида крови.
— Ррр, не горячись. — Арвен задумчиво посмотрел на дверь. — Тебе просто нужно поспать. — И, оглядев нас, добавил: — Всем нужно.
Через час я вышла из комнаты.
У соседних дверей уже стояла балахонистая компания в полном составе. Брэдпиттовский тип вопросительно поднял бровь. Я кивнула ему и посторонилась, когда четверо монахов прошмыгнули в комнату с моими спящими друзьями. Я закрыла за ними дверь. Красавчик остался рядом со мной. Непорядок. Мы так не договаривались.
Вскоре из комнаты послышалась тихая возня. На лице монаха появилась озабоченность. Но прежде, чем он осмыслил ее, я ухватила его за грудки, и, прижав спиной к двери, запечатлела на его лбу смачный поцелуй, в зловредной надежде оставить засос.
Дверь за монахом распахнулась, над ним появилось лицо Арвена. Он ухватил его за шею, разорвал мой поцелуй, и, не позволив монаху упасть, втянул его в комнату.
— Вздумаешь применить магию, — прошипел Арвен в его ухо, — Я тебе кровь вскипячу. Знаешь, я могу.
Брэдпиттовский тип попытался разорвать хватку мага. К нему подскочил Пелагий и, ухватив за плечи, пристально вгляделся в его глаза. Молчаливое противостояние длилось меньше минуты, когда монах дернулся в последний раз и обреченно затих.
Пелагий отпустил его.