— Только начала. До этого всю жизнь была уверена, что магии не существует.
— Ох… простите, забыл. Призванная, да? Нет, конечно, никакой любви нет, а вот… как бы это сказать… чисто фармакологическое действие на организм.
Верольда хлопнула глазами, явно не поняв, что имел в виду доктор. Глянула на Наташу, которая задумчиво постукивала кончиком указательного пальца себе по кончику носа.
— То есть воздействие на гормоны, — перевела она доктора. Впрочем, теперь уже врач удивленно моргал.
— Простите, что?
— Ну там дофамин, адреналин и еще куча всякого, не помню названий. А, да, еще инсулин помню.
— Э-э… это зелья вашего мира?
— Зелья? Ну… можно и так сказать. Нет, я правда поняла. Эти ваши зелья могут магически стимулировать определенные… гм… элементы… организма, как это делают у нас с помощью химии. Конечно, тогда, ни о какой влюбленности говорить не приходится, обычное химическое воздействие… Вот только как добиваются, чтобы воздействие происходило только при виде конкретного человека…
— Ты правда, поняла? — удивилась Верольда.
Наташа кивнула.
— Ну если не заморачиваться с магией, то тут простая химия, а химию я в школе хорошо учила. Единственное, непонятен механизм запечатления на человека, но поверю, что магия такое может. И, как всякая химия, тут возможны два варианта дальнейшего: действия вашего зелья заканчивается, после чего подливший его получает в лоб без шанса когда-нибудь понравится объекту приворота. Ну по крайней мере я бы никогда такого не простила никому, какую бы цель этот кто-то не преследовал. Второй вариант — привыкание. Несколько таких вливаний и вскоре человек уже не сможет без таких зелий с закономерным результатом в виде деревянного ящика.
— Наташа, порой вы очень… циничны, — поморщилась Верольда.
— Я реалист, Верольда. И, поверь, хорошо знакома с действиями таких препаратов. — Наташа помрачнела. — Один мой друг вот так закончил. Я к нему в больницу приходила за несколько дней до смерти… Не хочу вспоминать.
— В целом, вы правы. Правда, привыкания нет, там идет эффект накопления и каждый раз будет требоваться все большая и большая доза для того, чтобы достигнуть нужного эффекта. И, в один прекрасный момент уже ни о каком незаметном добавлении речь не идет. Кстати, среди высшей аристократии империи принято с детства давать такие зелья понемногу. К тринадцатилетнему возрасту они уже практически невосприимчивы к подобным отравам.
— Не думаю, что это совсем безопасно для детей, — поморщилась Наташа. — Там же идет воздействие на гормоны, к которому в столь раннем возрасте дети совершенно не готовы. Физически не готовы. Да и психологически тоже, полагаю. Неужели не аукается?
Врач замер, о чем-то задумавшись.
— А знаете… Есть кое-какие болезни, которые медицинская наука до сих пор не может объяснить. И, самое главное, исключительно среди высшей аристократии. Надо бы поинтересоваться с какого возраста они начали прививать иммунитет к подобным отварам. Спасибо, госпожа Наташа, если вы правы…
— Тем более, подозреваю, что это все равно не совсем помогает. Как я понимаю, привычка вырабатывается к какой-нибудь группе зелий, а их может быть несколько.
— Есть такое. Но там по степени воздействия градация идет. Защищают, как правило, от самых опасных. Остальные… Ну большинство просто силой воли можно перебороть.
— Что ж, спасибо, уважаемый Райин. Это было познавательно. И раз уже речь зашла о всяких лекарствах и ядах. — Наташа достала листок. — Скажите, вот один работник порезался о нож, здесь симптомы после этого, — Наташа перебросила листок с описанием того, что происходило с Тайлиным после ранения. — Как вы думаете, что это может быть?
ebooksa