Желанное дитя

– Да о каком расследовании вообще может идти речь?! У них есть имя этого парня! Для того чтобы заглянуть в файл – нужно всего-то три минуты!

– Нет, Маркус, все не так просто. Я уверен, что файлы доноров защищены паролями, а может быть даже зашифрованы. Далеко не все в Хоумстеде имеют к ним доступ. Так что ничего еще не известно.

– Ладно, это звучит убедительно, – Маркус задумался, потом кивнул.

– Слушайте, я никогда раньше не бывал в такой ситуации – даже в отдаленно похожей. Я беспокоюсь за вас и Кристину и думаю, что вам стоит завтра прийти ко мне, чтобы мы могли все это спокойно обсудить.

– А они позвонят вам, скажут результаты своего «расследования», когда выяснят все?

– Нет, не позвонят. Я их просил об этом – но они отказали.

– Но я ведь имею право знать эту информацию! – Маркус снова начал заводиться.

Пес повернул голову и с тревогой посмотрел на хозяина.

– Речь не идет о том, на что у вас есть право. Вопрос в том, что у Хоумстеда все законные основания вам ничего не говорить. Послушайте, я только что разговаривал с Мишель по телефону, думаю, вам обоим не помешает сеанс с ней, часа в четыре нормально?

– Мне не нужны сеансы психотерапевта! Мне нужен ответ. Моя жена, возможно, носит ребенка серийного убийцы!

Кристина при этих словах вздрогнула, как от удара.

Вот Маркус и сказал это вслух – и от этого все стало вдруг таким реальным. Слезы навернулись у нее на глаза. Это реально. Это правда. И теперь с ней все кончено – теперь вообще все кончено. Ее мечты о том, чтобы стать матерью, чтобы они стали родителями, мечты об их новой семье – всему этому пришел конец. Мысли у нее путались. Она вдруг поняла, что Маркус никогда не будет воспринимать этого ребенка как своего, никогда не будет ему настоящим отцом, а будет считать, что отцом ребенка является убийца, маньяк. Но она-то по-прежнему любила этого ребенка, он по-прежнему был ее ребенком, только теперь они с ребенком остались совсем одни, больше у них никого не было. Она одна будет тянуть лямку.

Маркус и доктор Давидоу продолжали разговор, но голоса их были все дальше и все неразборчивее. Кристина уже не слышала, что они говорили, не чувствовала пальцами теплую голову собаки. Маркус повернулся к ней, на лице его вспыхнула тревога, но она не могла ничего сказать. Комната вокруг нее закружилась, небесно-голубые стены и бра, струившие мягкий свет, куда-то исчезли, и она вдруг погрузилась в полную темноту. И больше она ничего не помнила – потому что потеряла сознание.

Глава 7

Когда Кристина вошла в здание школы, в холле кипела бурная деятельность, такая типичная для последнего школьного дня: ассистенты учителей сновали туда и обратно с кипами бумажек в руках, уборщики тащили тележки с какими-то коробками к грузовикам, стоявшим снаружи, а две учительницы из дошколки, Линда Коэн и Мелисса Ди Марко, торопились в свои кабинеты. При виде Кристины они расплылись в улыбке.

– Кристина! – воскликнула Линда. – Вечеринка твоя была просто отпад! Не пропадай, ладно?

– Конечно, спасибо! – Кристина тоже в ответ натянула улыбку, стараясь не подавать виду, что что-то не так. С утра ее опять рвало, но она уговаривала себя, что это просто утреннее недомогание – и больше ничего. Ей просто нужно пережить еще один день.

Мелисса вступила в разговор.

– Удачи тебе! Мы будем скучать.

– И я буду скучать.