Я никогда не стану политиком. Быть каким-то местечковым чинушей мне претит. А для принятия сколь-либо значимых решений, которые будут влиять на страну, да даже на регион, для этого нужно быть эдаким здоровым, без патологии, но психопатом-нарциссом, уверенным в своей правоте. Только так можно принимать судьбоносные решения. Я не настолько верю в свою мудрость. А вот отец для моих сотрудников во мне, оказывается сидит. Это приятная новость. Это даже щекочет мое эго, приятными такими, положительными эманациями. Они как раз и выпустили мне в голову бабочек, о которых я говорил. Но не долго они порхали, уже через пару мгновений они исчезли, стертые-проглоченные хамелеоном-пониманием того, как четко меня просчитали. У меня мало болевых точек. Только что я узнал еще одну. Причем узнал в тот момент, когда на нее надавили.
По моему лицу никто ничего никогда не прочтет. Поэтому я знаю, что мои мысли — это только мои мысли, ни один физиогномист или психолог никогда не найдет на мне бегущей строки с транскрипцией моих чувств. Поэтому, оставляем минор и просто идем в очередные «самые важные» переговоры.
— Допустим, вот только мой персонал надолго без работы не останется. С опытом в «Максиме» их очень быстро раскупят. Опять же те, кто давно у меня работает, если они не дураки, подушку безопасности на черный день себе всяко отложили. Ну а если они у меня не долго работают, или если они дураки, так и переживать о них я не стану. Есть у вас еще что-то, что может меня подтолкнуть вторую чашку кофе налить и продолжить разговор, или мы прощаемся? Если у вас только закрытие «Максима» в рукаве, то всего доброго, я поехал домой, спать.
— Максим Александрович. Вы считаете, что мы ваши методы ведения переговоров не изучили? Ну вот опять вы нас обижаете. Вы сейчас станете обесценивать нашу угрозу, но на самом деле она сработала. Я этого не вижу, но я это знаю.
— Станислав, можно я буду с вами откровенен?
— Покажите мне человека, кто ответит на такой вопрос отрицательно.
— Вы излишне льстите себе и своим аналитикам. Слышали когда-нибудь про Олега Тинькова? Начал в девяностых с магазинов электроники, музыки, открыл свой рекорд-лейбл, делал пельмени, варил пиво и открывал рестораны, открыл первый банк без офисов. Думаете, после прочтения его биографии кого-то, у кого есть голова, руки-ноги, может испугать потеря одного бизнеса? Да я вам благодарен буду, без такого толчка я так всю жизнь моно-бизнесом и прозанимаюсь. Кто такой Максим Романов? Ааа, это рестораны «Максим». Ну скучно, девушки! — Я умею играть в покер, мне по силам выиграть турнир в Лас-Вегасе, я умею блефовать. Я искренне верю, что умею блефовать.
— Вы еще про вело спорт забыли. — Станислав так и не притронулся к кофе, просто смотрел в черноту чашки, как в зеркало. — А я вам верю! Знаю, что вы врете, и все равно верю. Поэтому мы опустим этот вопрос и, из взаимного уважения, не станем по нему полемизировать. И раз уж, как вы изящно заметили, в одном рукаве у нас угроза, то логично, что во втором пряник.
Я заранее приготовился скривить лицо в разочаровании. Слова о том, как мелко они мыслят и сколь плохо меня изучили уже начали формироваться у меня в голове. Мои нейроны уже начали выстраиваться в синаптическую цепочку, рождая остроумный и уничижительный ответ. Но после слов Станислава это все стало рекламой предприятия «Артель — напрасный труд» с Сизифом в ген директорах. После его предложения я окончательно поверил, что меня изучили, просчитали и предсказали. Как царя Валтасара. Мене, текел, фарес. А еще я узнал, не понял, а именно узнал одну вещь. Понимание — это процесс. Это мысли, выводы из первичных данных. А узнавание — это результат. Без действия. Так вот, после слов Станислава я узнал две вещи. Плохую, просто ужасную, и отличную, просто замечательную.
Я просчитан, меня изучили от и до, а значит, при наличии ресурсов, а они у них есть, мою компанию могут разделить и уничтожить. Все, что создано человеком, может быть уничтожено человеком. И это плохо. А вот хорошая новость в том, что я точно приму участие в этой чертовой игре, и каковы бы ни были условия — я выиграю. Потому что выигрыш означает исполнение моей, даже самому себе еще не озвученной мечты.
— Во втором рукаве у нас — США. Соединенные Штаты Америки. В случае вашей победы в игре, рынок Штатов станет доступен для ресторанов «Максим». Пояснять, что с выходом на северо-американский рынок вы получаете весь земной шар, становитесь из локальной, хоть и крупной, но российской компании — глобальной корпорацией, я не стану, вы все понимаете. Опять же пояснять, что без нашей поддержки, самостоятельно, вы никогда такой шаг не сделаете — не буду. По крайней мере наши аналитики говорят, что даже если вы поставите себе такую цель, на ее воплощение всего лишь с сорока процентной вероятностью успеха уйдет порядка тридцати месяцев.
— Кто вам сказал, что меня вообще интересует выход за пределы РФ? «Максима» даже в Белоруссии нет…
— Ну право, Максим Александрович, ну не стоит. Я же говорил, что ваши переговорные методы нами изучены, мы домашнюю работу умеем выполнять. Поэтому, как вы сами говорили, — он чуть повысил голос, — принесите, пожалуйста, свежий кофе и черный чай с лимоном…
Я подошел к столу, сел. В чем бы не заключалась эта игра — я стану победителем.
Глава 7
Нас было восемь. Пять мужчин и три женщины. Все примерно одного возраста, у всех нечто неопределенно схожее в манере держаться. А еще, все присутствующие были неуловимо-одинаково агрессивны. Вы когда-нибудь привозили ребенка в детский лагерь? Или в новую спортивную секцию? Если да, то вы видели, что ребенок, попадая в группу своих ровесников, тут же начинает с ними как-то контактировать, тут же из кармана достается неведомо откуда там оказавшаяся машинка, или жвачка, или камень, и это богатство демонстрируется ближайшему парню, тут же пара обрастает новыми участниками, и вот уже новичок общается со старожилами.
Наша компания была другой. Мы больше походили на участников собеседования на одну и ту же позицию, которых нерадивый работодатель собрал в одно время в одном месте. Ну а раз работодатель дает возможность, то грех ею не воспользоваться.
— Леди, джентльмены, — я обвел глазами всех присутствующих и убедился, что все взгляды мои, — пока наши организаторы держат паузу, может мы познакомимся? Меня зовут Максим, я умный, умею готовить, знаю много веселых историй.
Как я и ожидал, никто не ответил, но люди стали переглядываться между собой. Это уже хорошо. Если нам предстоит командная игра — я хочу знать, кого брать к себе, а в статике человека не прочтешь.
— Ну же, или все, кроме меня, тут собрались в гольф играть? Я что, один тут на какую-то игру приглашен?