Если мне оно не понравится — придется им жертвовать. Но в ментовской кузов я один точно не полезу, я в тюрьме когда-то день провел, не думаю, что местечковое СИЗО, или где там держат в этом городе арестантов до суда, много комфортнее. А главное, мне в ближайшие семь дней нужна полная свобода перемещений.
— Я Романов. И если ты меня узнал, то и мою репутацию ты знаешь. Я справедливый. Я и наградить могу, и наказать. Но все — по-честному. — Судя по лицу, он решил отступить. Не сдался, а лишь сейчас отступает. Ясно, к нему спиной лучше не вставать. — А ты и правда решил меня сейчас в тюрячку посадить? Ну давай, признавайся!
— Так все по-честному, я же тебе говорил, один удар за мной. — Он улыбнулся. По каталогу улыбок это что-то из раздела «я тебе показываю зубы, чтобы ты не забывал, что они у меня есть». — Ну что, полезли в клетку, пошушукаемся…
Через тридцать минут мы, все семеро участников игры, сидели на двух скамейках в каком-то тусклом, несмотря на весну, парке. Вокруг уже рыжела без регулярного полива трава, чахлые кустики по краям щербатых плиточных дорожек, какие-то полуоблетевшие деревья. Вокруг грязно-белые и карминовые кирпичные трех и четырех этажные дома. Странно, но первые этажи не пестрят вывесками и стеклянными витринами. Похоже, коммерциализация первых и цокольных этажей сюда еще не добралась. А главное, никого. За все время поездки в полицейском УАЗике и за те пять минут, что мы сидим в парке, я увидел лишь пару-тройку каких-то серых личностей, непременно в кепках или шапках и темной, «не маркой» одежде. То, что именно такой гардероб и нам предоставили организаторы, говорит о том, что конфронтации с местными в сценарии нет. Иначе, нас бы одели как-то вызывающе, да просто оставили бы в прежней одежде. Эта мысль меня порадовала. Тогда я не знал, что она совершенно не верна…
По дороге Роман рассказал, что мы в Московской области. Как только вертолет высадил первую команду, к ним подъехал тот самый милицейский «Бобик». Совершенно случайно вышло так, что за несколько дней до старта игры Роман Гарсиа, владелец нескольких бизнесов и просто завзятый тусовщик, был в одной компании, где так же развлекался сын руководителя управления собственной безопасности ГУВД этого района. Когда сын перебрал с выпивкой и начал куролесить, Роман почему-то взялся ему помочь и даже успокоил, увезя в какую-то кофейню, отпоив его чаем и передав на руки вызванному водителю. Так они подружились. Как заявил Роман, договориться с провинциальными ментами ссылаясь на недавнее знакомство было совершенно не сложно. Роман дал понять, и полицейские ему поверили, что вся наша компания — столичные бизнесмены, решившие поразвлечься. Такое вот погружение в неведанную жизнь простых людей. Тем более, как оказалось, о нашей группе полицию города предупреждали, а вертолеты, на которых нас доставили, они и сами видели. Правда, полицейским настрого приказано было к нам не приближаться, жалобы от нас (и на нас) не принимать, а по каждому такому случаю обращаться к непосредственному городскому полицейскому начальству. Но корысть — непременный спутник низко оплачиваемых сотрудников. Роману стоило только посулить подъехавшим стражам порядка оплату их транспортных услуг по неприлично высокому тарифу, и они уже гостеприимно распахивали перед ним дверцу своего лунохода. А по дороге, за обещание отдельной платы, силовики согласились и одного из участников игры задержать… Роман действительно договорился, что меня подержат в изоляторе до конца дня, чтобы я пропустил командную встречу. Мне очень понравилось, что, рассказывая это, Роман не проявлял никаких признаков сожаления. Я его ударил, чтобы продемонстрировать свое превосходство. Он организовал мое задержание, чтобы продемонстрировать свое. Честно, логично, справедливо. Похоже, мы с ним сработаемся. Потом. Когда каждый шаг нашей дружбы будет зафиксирован на бумаге, с описанием штрафных санкций за нарушение договора. А пока, я помню, за ним один удар.
Там же в полицейской машине, я спросил Романа про звонок «в большой мир». Если он легко договорился с полицейскими, то что мешает взять у них на минуту мобильник? И уже через максимум пять часов в город въедет эскадрон поддержки, с комфортабельными домами-трейлерами и рефрижератором с едой. В таких условиях мы легко проведем семь дней, и вся эта игра будет сведена к обычному корпоративному выездному «тим билдингу». Я еще раз прокрутил в голове все слова Станислава-распорядителя. Никаких пунктов, вызвав на подмогу кавалерию, мы не нарушаем. Однако на мои слова о звонке Роман только как-то странно хмыкнул и сказал, что у полицейских телефонов нет.
— Это игра, в которой мы все, все вместе должны заработать максимальное количество баллов. Вспомните условия, вспомните все слова ведущего. — Кажется, я уже в третий раз повторяю эти слова.
— Но зачем же нас тогда делить на команды? — я не заметил, кто это спросил, кто-то из команды Романа.
Оставив вопрос без ответа, я продолжил:
— Я предлагаю договориться и каждый день выдавать ответ «да», соглашаться на сотрудничество. Так мы ежедневно будем зарабатывать по два балла, по одному каждая команда. Итого, через неделю, будем иметь четырнадцать баллов, это и есть максимально возможное количество.
— Я против. Я считаю, что если бы организаторы не хотели конкуренции, они бы, ну не знаю, дали бы нам всем пазл из десяти тысяч фрагментов составить. — Тот же голос, который задал предыдущий вопрос.
Я посмотрел на говорившего. Это был толстяк-чиновник. Как он представился? Зам министра? Странно. В прошлый раз, когда он открывал рот, он мямлил какую-то пережеванную дичь, а теперь говорил уверенно, даже напористо.
— Вы не можете быть против математики. А тут именно она, вопрос чисто технический. В сквош можно одному играть, мяч в корзину можешь один покидать. Но в большинстве игр не может быть меньше двух участников. Иначе матрица ответов рушится, нельзя играть в эту игру одной командой. И если бы мы заранее не договорились, у нас ого-го какие баталии бы при принятии решений могли возникнуть.
— А кто вам вообще дал право со мной так разговаривать, даже в обычных обстоятельствах мне было бы плевать на ваше мнение, а сейчас тем более, вы не наш капитан, у нас вот, — толстяк кивнул на Романа, — свой капитан.
— Роман, позволь я одного из твоих людей покалечу? — Совершенно бесстрастно спросил я.
Ну что за детский сад, в самом деле. Демократия хороша в мирное время…
— Я то с тобой, Макс, согласен, но и Ваня, знаешь ли прав. Давайте голосовать. Если вы верите Максиму и согласны каждый день голосовать за сотрудничество — поднимайте руку, как большинство решит, так и поступим.
Поторопился Роман. Ну кто ж так вопрос на голосование ставит. Ты не мог свою карьеру без голосований провести. Всегда нужно сначала предлагать поднять руку тем, кто против. Желательно вообще с фразой: «Пусть кто против — сейчас открыто руку поднимет и расскажет, почему он не согласен». Большинство выступать скорее всего не захочет, вот руку и поднимут один, максимум двое. Ну а все, кто руку не поднял — все они автоматически получаются «за». Нужно спасать положение. Если мы не наберем возможный максимум, организаторы, уверен, какие-то подлости дополнительные по итогам принесут на наши головы. Нужно перебить настрой людей.
— А кстати, коллеги, перед голосованием, давайте вот о чем подумаем. По правилам нам запрещено город покидать, а вот кого-то сюда позвать мы имеем полное право. — Я обвел взглядом сидевших на скамейках товарищей. — Я пока что не много местных жителей видел, но думаю, если наши дамы вежливо попросят телефон у прохожего, хоть один из десяти, но даст позвонить.
В жизни очень редко бывает либо все хорошо, либо все плохо. Нет худа без добра. На этой максиме стоит вся наша жизнь. Конечно если вы не Пьеро, постоянно и всецело печальный и видящий лишь плохое, или не Арлекин, даже в неудаче находящий повод для улыбки.