– А это тот костюм, в котором была убила Лариса Ванеева… Ну, не будь букой, давай поизвращаемся… Представь, что я – это она… Она же тебе всегда нравилась… Жаль, что ее убили… Зато я знаю, что убийцу уже нашли… Скажи, который час?
– Четыре, – снова пожимая плечами, ответил Ошеров. – А что?
– А то, что именно в четыре его повезут в тюрьму… так что ваша Вязовка избавлена от маньяка…
– И кто же это?
– А ни действовали оба: и Аржанухин, и Ванеев… Каждый развлекается, как может… А мы с тобой здесь, где пахнет лекарством и где я хочу тебя все больше и больше… Или тебя смущает эта юбка?
– Нет-нет, что ты… Подвинься немного сюда… Вот так…
Спустя полчаса она привела себя в порядок, сняла порванные чулки и бросила их в корзину для мусора.
– А теперь подлечи мое горлышко… Пока я к тебе, ой, вернее, к ВАМ бежала по снегу, простыла… Где тут ваша дурацкая трубка, доктор, чтобы я в нее подула… Вернее, подышала…
Ошеров, разомлевший, повел ее в соседнюю комнату, «процедурную», где стоял прибор для прогревания горла.
Теплый воздух щекотал горло… Наталия, обхватив губами прибор, сначала несколько минут молчала, а потом, отстранившись от аппарата, облизала пересохшие губы и расхохоталась:
– По-моему, это очень эротичный прибор… Тебе он ничего не напоминает?
И вдруг она услышала музыку.
И ноги ее начали выбивать чечетку… Она скакала с широко раскрытыми безумными глазами по процедурной, уперев руки в бока, и приплясывала, как сумасшедшая…
Ошеров сидел напротив нее на высоком белом стуле, бледный и мастурбировал. Он закрыл глаза и открыл их, когда услышал:
– Вот так ты, скотина, – Наталия продолжала прыгать и извиваться всем телом, – издевался над Ларисой и Любой, а потом и над Люсей… Ну как, тебе хорошо? И столько смертей только лишь ради того, чтобы удовлетворить твой отросток? Не слишком ли дорогое удовольствие? А теперь останови меня! – закричала она, – немедленно! Только ты знаешь, как это можно сделать… Ну же!
Но он и не пошевелился… Он смотрел, как она пляшет и знал, что еще немного и наступит конец, пик его наслаждения был уже близок… Музыка звучала все громче и громче… Но не собирался останавливать эту красивую и сексуальную женщину, которая скакала перед ним в развевающейся красной юбке, которая красным пламенем бушевала в его воспаленном мозгу… Он останвил только одну женщину, и она осталась жива… Но она оказалась слишком умна, чтобы ей оставаться и дальше в живых… Поэтому она сейчас тоже пляшет, пляшет свой последний танец в жизни… А дети спят и ничего не слышат. Ольга просто затанцуется до смерти и умрет от разрыва сердца, как Лариса и Люся – две милые и красивые женщины, которые бы никогда не отдались ему добровольно… Но вот подлечли горлышко и сразу захотели его, и не только его… Женщина в таком состоянии способна удовлетворить всех вязовских мужиков… А вот Люба оказалась крепче, здоровее других… Она все поняла и начала его оскорблять… И хотя она ушла от него, находясь в глубоком трансе, она могла утром, прийдя в себя, все рассказать Аржанухину… Поэтому пришлось бежать за ней огородами, чтобы перехватить ее у крыльца, втолкнуть в дом и зарезать ее же собственным кухонным ножом… А Аржанухина, залезшего в дом, как вор, пришлось ударить по голове пепельницей…
Наталия истошно кричала, умоляя его остановить ее… И ее крики, тот пот, который струился по ее лицу и груди, и ее разметавшиеся волосы и непристойные скачущие движения, мельканье красных оборок и голых бедер – все это привело, наконец, к его оргазму…
Приведя в порядок брюки, он посидел еще некоторое время на стуле, расслабленный и счастливый, пока не обнаружил, что стало необыкновенно тихо.
Музыка уже на звучала. Хотя кассета расчитаа на большее время…
Он открыл глаза и увидел Наталию, сидевшую в шубе за столом и курившую сигарету.
ebooksa