День у Фёдора Осиповича не заладился с самого начала. Когда он утром, в девять тридцать, вышел из подъезда дома и подошёл к своей машине, то увидел вмятину на левом крыле. Пришлось звонить в милицию, затем минут сорок ждать участкового инспектора, чтобы составить протокол осмотра. Хорошо, что заседание суда было назначено на вторую половину дня, потому что потом пришлось поехать в ГАИ и только после этого в страховую компанию. В итоге, потерял четыре часа времени, устал и приобрёл испорченное настроение.
Прокурор попросил для Колычева наказание, в виде лишения свободы сроком на десять лет в колонии строгого режима. Бочкин, со своей стороны, предложил присяжным заседателям, проявить к подсудимому снисхождение и попросил судью строго не наказывать Колычева. В итоге, судья, посовещавшись, вынес Колычеву наказание в виде лишения свободы сроком на пять лет, но условно и предложил конвою освободить его из-под стражи. Естественно, прокурор заявил, что приговор суда обжалует.
– Колычев, Вам приговор понятен? – Спросил судья.
– Да, Ваша честь, – судья заметил, как по щекам у Степана текут слёзы.
Фёдор Осипович и Степан счастливые и улыбающиеся, в шесть часов вечера вышли из здания суда. На улицах города уже включили освещение.
– Я с Курагиным договорился. Поработаешь, пока механиком у них в гараже, потом видно будет. Комнату в общежитие, на первое время, он тоже пообещал.
– Спасибо, Фёдор Осипович. Думаю, что без Вашего участия мне бы, так не повезло. Вы не представляете себе, что значит жить на свободе. Это счастье, которое словами не передать! – Степан, вдруг, схватился рукой за грудь.
– Что-то дышать тяжело стало, – прохрипел он и стал медленно опускаться на ступеньки крыльца. Фёдор Осипович подхватил его и помог лечь, снял с себя куртку и подложил ему под голову, затем позвонил в скорую. Оказавшийся на крыльце, судебный пристав начал делать Степану массаж сердца и искусственное дыхание изо рта в рот. Вскоре подъехала скорая. Пристав поднялся с колен, махнул рукой и сказал. – Бесполезно. У меня не получилось, запустить ему сердце. – Фёдор Осипович стоял на крыльце на холодном, осеннем ветру, без куртки, с непокрытой головой, но холода не чувствовал, а слёзы мешали ему смотреть вслед, отъезжающей скорой.
Зубов облетал на вертолёте свои производственные владения один раз в месяц. Вернувшись с очередной проверки производственных площадок и, не смотря на усталость, он попросил Курагина зайти к нему с докладом о текущих делах.
– Твои парни серьёзно пострадали? – В первую очередь спросил он.
– За решётку не попали, хотя могли бы. По двести часов общественно полезных работ назначил им судья в качестве наказания.
– Думаешь, это им пойдёт на пользу?
– Пойдёт, не сомневаюсь. Иванов уже начал исправляться и прямо у меня на глазах.
– Это, как?!
– На днях, утром, подъезжаю я к нашему офису и вижу, как он какой-то бабуле помогает улицу перейти.
– Зачем? Недалеко от нашего здания есть пешеходный переход.
– Так он по пешеходному переходу и понёс её на руках.
– Так это он четыре дня тому назад устроил затор на дороге?
– Он.
– И чем это закончилось?