Когда я понял, что летящий рядом Сандал не услышит ничего интересного, то отправил его осмотреть дом. Хотелось понять, в каком состоянии находятся мои владения. Как быстро выяснилось, ситуация была плачевна. Поместье требовало не просто мелкого ремонта — в большинстве комнат требовалось полностью перестилать пол и красить стены. А крышу, по-моему, вовсе проще было заменить, чем ремонтировать то, что сейчас имелось.
Стоило ястребу залететь в подвал, как я почувствовал ещё кое-что. Остатки силы. Когда-то здесь применили такую мощь, что фон остался до сих пор. Да такой, что я смог почувствовать его даже с маленьким осколком “искры” внутри.
Правда, детально изучить это место мне не дали — комнату заполнил срывающийся голос Романа Афеева.
— Да что же ты творишь, скотина? За каким бесом сюда припёрся? Какая ещё тяжба? Какие претензии? Денег тебе надо? Так давай отступные заплачу. Ты скажи, сколько? Тысячу рублей? Две?
Я полез в карман и достал оттуда толстую пачку банкнот, которые были перетянуты резинкой. Смотря на смертного, насмешливо поинтересовался.
— Может это тебе отступные заплатить, дядя? Я не жадный, могу и десять тысяч оставить. Или ты хочешь двадцать?
Тот задохнулся от возмущения, уставившись на деньги. Лицо покраснело так, что казалось вот-вот лопнет от натуги.
— Ты! Да как ты смеешь! Убирайся отсюда! Не знаю, кто тебя надоумил, но вам не видать земель рода!
Как он интересно запел. Слегка обидно, что смертный посчитал всё это делом рук кого-то ещё. С другой стороны, пусть лучше так — потратит больше времени, чтобы выяснить, кто именно стоит за моей спиной.
Пройдя вперёд, я остановился позади кресла, на котором только что сидел немецкий варвар.
— Может быть договоримся, дядя? Ты уступишь мне все права без тяжбы, а я, так и быть, заплачу тебе отступные?
Лицо пузатого смертного искривилось, на момент напомнив крысиную морду и он злобно оскалился.
— Отступные? Если у тебя где-то завалялась пара миллионов рублей, племянничек, то я согласен. Подпишу бумаги прямо здесь. Только вот деньги ты тоже отдашь мне немедленно.
Сандал возмущённо заклектокал, снова предлагая оторвать его голову. Я же холодно улыбнулся. Не люблю таких людей. Пусть я покровитель воров, но те, кто стремятся заработать на несчастье своих же близких — совсем не моя паства. Их подбирают только отчаявшиеся, которым остро не хватает поклоняющихся для поддержания собственной силы. Этим, к слову, тоже надо будет заняться. Пока у меня только одна единственная последовательница, которая как-то не горит верой. По крайней мере, я не чувствую от неё серьёзной отдачи.
— То есть мне ты предлагал пару тысяч, а для себя просишь два миллиона? Не видишь тут проблемы, дядя?
Интересно, если я побеседую с ним ещё минут десять, он помрёт от инфаркта или нет?
От ястреба пришло предложение поспорить на этот счёт — в случае выигрыша он хотел получить сутки полной свободы. Но перед этим спутник случайно отправил мне соображения на этот счёт — Сандал собирался отвлечь моё внимание, а потом засунуть внутрь сердца этого пузатого плебея какую-то безделушку. Крылатый явно быстро у меня учился. И в основном плохому.
— Выметайся! Можешь подавать свою тяжбу и вообще делать всё, что хочешь. Всё одно — ни рожна не получишь! Понял? Крысёныш!
Я пожал плечами и напевая, направился к выходу. Этот дом точно будет моим. Как и всё остальное. Смертный очень интересно высказался про все остальные земли рода. Сделал на этом такой акцент, что даже самый пропитый сатир обратил бы внимание. Вполне возможно, что загородный особняк, не самая большая ценность Афеевых. Остаётся только выяснить масштаб владений рода — не хотелось бы упустить что-то из своей собственности.
Подойдя к машине, я сообщил шофёру, что мы возвращаемся в Петербург и предупредил, что потребуется сделать несколько дополнительных остановок. Для начала нужно было заехать в магазины, которые я заметил по дороге сюда. А потом отыскать человека, специализирующегося на судебных делах. Где искать последнего, я не знал. Но предполагал, что водитель может подсказать самых известных адвокатов. В Риме было достаточно задать вопрос любому приличному человеку, чтобы сразу получить несколько имён. Но возничие во все времена знали куда больше остальных.