Если бы парнишка провел ночь в погребе, утром оттуда вытащили бы труп. Вовремя он метнулся в Красные Холмы!
– К тебе, Василь Семеныч, гости часто заходят? – спросил Бабкин.
Старик усмехнулся.
– Вообще-то у меня гостей не бывает. Ну вот участковый заглядывал на днях… Но так, без энтузиазма.
– Кто вас нанял, чтобы меня найти? – снова спросил Егор.
– Потом об этом поговорим, – отрезал Бабкин, которому происходящее нравилось все меньше и меньше. – Ты сказал про бабушку: «Она такое может». Что ты имел в виду?
Егор задумался. Он был очень похож на отца, однако мимика у него была Нинина, и когда Бабкин видел улыбку Нины на полудетском лице, ему становилось не по себе.
– Я не могу объяснить, – сказал наконец Егор.
– А я могу, – буркнул Севостьянов. – Егор, выйди в кухню на минуточку.
– Я вообще-то чудом спасся! А вы меня из теплой комнаты гоните…
– Ну ты жертву режима-то не строй из себя! – недовольно прикрикнул Севостьянов. – Довел бабку своими выкрутасами…
– Да вы что!.. – вскинулся Егор.
– Шучу я! Пес с тобой, сиди, слушай. – И, поймав вопросительный взгляд Бабкина, старик пояснил: – Его это тоже касается, если на то пошло. В общем, был один случай с соседом, Каблуковым…
…Когда он закончил рассказывать, Бабкин спросил:
– Каблуковы смогут это подтвердить?
Севостьянов поскреб лоб:
– Вряд ли. Какие-то подозрения у них наверняка были. Они после этого с Тамарой только издалека здоровались, и все. Но доказательства-то откуда? Да они и уехали из Холмов года три назад. Продали дом.
Старик подлил себе еще самогона. У Бабкина наготове была фраза «Не усердствовал бы ты, отец», но он оценил, что час назад Севостьянов выглядел живым трупом, а теперь и связно рассуждает, и посвежел лицом, – и промолчал.
– Я домой не вернусь! – нарушил тишину Егор.
– Вернешься! – буркнул Бабкин. Он сидел так, чтобы перекрыть выход из комнаты, и не переживал о его побеге. – Извини, но выбора у тебя нет.