Мертвый кролик, живой кролик

22
18
20
22
24
26
28
30

– Четыре года парню потерпеть…

Илюшин уставился на него так, что Сергею стало не по себе.

– Четыре года – это целая жизнь для подростка, – холодно сказал Макар. – Ради чего? Чтобы удовлетворить любовь наблюдателей к историям, в которых близнецы всегда неразлучны и один сквозь все преграды чувствует, что происходит со вторым? У этих живых детей, как видишь, все по-другому. В отсутствие людей, которые будут талдычить Ратманской, какая она дрянная мамаша, из нее получится очень даже неплохая мать. Заметь: как только мальчику стала угрожать серьезная опасность, она плюнула на все и рванула на помощь к сыну.

– Ладно, допустим, – буркнул Бабкин. – А почему Леня к ней не пошел?

– Это очевидно.

– Ну?

– Он и так купается в любви. А Егор никому не был нужен. Как ты полагаешь, кому из них больше не хватает матери?

– Так бы сразу и сказал…

Сергей завел машину и стал прогревать двигатель. Снова повалил снег, быстрый и густой. Достав из бардачка бутылку воды, Бабкин бросил крышечку на колени Макару, чтобы не потерялась.

– Я вот тут подумал… – начал Илюшин, подкидывая и ловя крышечку. – Если Маша откажется от ребенка, можешь отдать его мне на воспитание!

Бабкин поперхнулся водой и долго кашлял.

– Да я лучше положу его в корзину и пущу по реке!

– Зимой? – усомнился Макар.

– Какой зимой! Маше в марте рожать.

– Лед к марту может еще не сойти, – задумчиво сказал Илюшин.

Сергей взял тряпку, плеснул на нее водой и пошел оттирать от грязи номерной знак. Когда он вернулся, Илюшин смотрел какой-то ролик.

– Держи! – Он протянул Бабкину смартфон.

Сергей прекрасно знал, что Илюшин не отвяжется. Проще потратить две минуты, чем спорить. Он вздохнул, взял смартфон и сделал звук потише.

На экране по крутому склону ползли три медвежонка. Их движения выглядели смешными, но когда оператор дал общий план, Сергей увидел, что под медвежатами десятиметровый обрыв.

– Это зачем же их туда понесло, – с невольным сочувствием пробормотал он.