Исчезнувшая стихия

— Я же сказал, что подготовился.

— Шорп достал у горгулий?

— Вырастил. Я же травник.

— Я видела тебя мертвым, мои тени прощались с тобой, как?

— Достал подходящий труп, изменил лицо, повесил на себя проклятье.

— От него пахло тенями.

— Медальон Никоса, — пожал он плечами, — перекинул часть силы в него, спрятал в складках одежды.

— Труп забрал потому, что магия начала исчезать? Лицо менялось обратно?

— Да.

— Зачем тебе духи грани? — что-то зажглось в его глазах. Решимость, вера.

— Ты знаешь, как они поступили с нами?

— Да.

— Нет, не ту историю, которой пугают детей, ты знаешь правду? — он внимательно всматривался в меня.

— Знаю. Прочла. Нашла в старых фейских хрониках, — поспешила добавить, на невысказанный вопрос. Он успокоился. Поверил.

— Хочу вернуть Теневых, — моя челюсть отвисла, я не улавливала связи. — Боги создали нас, когда расплодилась нежить, для защиты. Если над миром нависнет угроза, равная той, что была, боги вернут их, или создадут новых. На то, чтобы довести количество нежити до критического уйдут годы. Духи грани — идеальный вариант. Быстро и просто.

— Вернуть Теневых, — пробормотала я. — Для чего?

— А тебя устраивает то, как мы живем? Мы прячемся, боимся, всегда настороже, скрываем свои силы, мы страшная сказка. И в то же время продолжаем разгребать дерьмо за всем миром. Они ненавидят нас и боятся, но пользуются! Мне недоело так жить. Я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Мы заслуживаем нормальной жизни. Вспомни дочь Катрины, ты желаешь ей судьбы подобной твоей?

— Нет, — тихо ответила я. И тут поняла, что действительно не хочу, чтобы Элиса жила так, как я. Велес не фанатик, не свихнувшийся маг, не больной мститель. В его глазах не было безумия, то, что он делал не доставляло ему удовольствия, он не желал мирового господства. Травник хотел нормальную жизнь. Он просто уставший мужчина. Нет. Уставший Теневой.

— Я знал, что ты поймешь, — да, я поняла, но не приняла.

— Велес, ты не сможешь контролировать Духов. Погибнут миллионы. Мир снова захлебнется в крови, в криках и страхе. Нас будут проклинать.