— Анатолий Соломонович, но он же пытается показать путь спортсмену. У «Буревестника» он сможет раскрыться гораздо сильнее, — попытался говорить убедительным тоном заведующий кафедрой физкультуры. — У них и снаряды получше, и зал, и тренерский состав…
Вот это был укол зонтиком. Надо же, прямо в глаза сказать, что тут тренерский состав недостаточно хорош. Это почти что плевок в лицо.
Но Рахлин сдержался. Он слегка пожевал губами, а потом заставил себя улыбнуться. И улыбка эта была не очень хорошей.
— Анатолий Александрович, скажите, пожалуйста, а у нас «Труд» — добровольно-спортивное общество? — обратился Рахлин к Собчаку.
— Да, — кивнул тот в ответ.
— А «Буревестник» тоже добровольное?
— Конечно.
— Если это так, то может ли кафедра физкультуры перейти из одного добровольного общества в другое?
— Ну-у-у, вообще-то не может, — протянул Собчак. — Это же всё добровольно…
— Вот и я думаю, что не может. Ребята сказали своё слово, так что вряд ли нужны дальнейшие разглагольствования.
— Да? Но, ребята, вы можете перейти и в «Динамо», — сказал мужчина с улыбающейся физиономией. — А у нас вы тоже можете развиться в полной мере. У нас и соревнования, и выступления, да в конце концов такая база, что многие в Союзе о подобной мечтают…
Ну да, «Динамо» славилось своей подготовкой. Заниматься там было престижно и это действительно был хороший вариант для перехода обычных студентов. Заманчивое предложение…
Рахлин усмехнулся и повернулся к нам:
— Ребята, вы уже подкованы юридически, так что сами сможете разобраться.
— Я уже разобрался, — ответил Путин. — Мой ответ останется прежним.
— Я тоже остаюсь в ДСО «Труд», — проговорил я твердо.
— А я… Я тоже останусь с Анатолием Соломоновичем, — проговорил Степанов.
Мужчины постояли ещё немного, они явно ожидали, что мы сейчас передумаем и предадим тренера. Предадим ради манящего образа спортивной карьеры. Но спорт — это такое дело, что одно неверное движение может принести травму и тогда прощай мечты о лаврах. А вот переход из одного тренера к другому только потому, что пообещали больше… Нет, в советское время совесть ещё не повесили на полку.
После полуминуты молчания Григорьев произнес:
— Что же, тогда я оставлю у Анатолия Александровича свои контакты — если передумаете, то обращайтесь напрямую.
ebooksa