— Жертва, — кивнул он. А тон ровный, холодный. — Сердца глав кланов. Сердце самого Карама, сердце Геклена и сердца их сподвижников. Их надо было объединить в сеть, завязать друг на друге, замкнуть. Они должны были впитать в себя жажду неприкаянных. И Карам согласился. Ненна, Саврос, Долаклава, Варрея, Рата, Лидор, Аштан, Решта — это имена родов военачальников Геклена. Бирра, Пармут, Бокленд, Тагос, Расим, Ольма и Гварт — военачальники Фрэйона. Они забрали все, что смогли.
— А что не смогли?
— А что не смогли, осталось в Ненна. Запертым, но еще живым. Только в Ненна рождаются неприкаянные, только в Ненна они живут.
— А сердца?
— После смерти Карама столицу решено было перенести в Бирру. Сердца перевезли туда же, оставлять их в Ненна было небезопасно и неразумно. Лабиринт под дворцом… Это не только место, где я могу дать выход Зверю.
— Там сердца?
Да твою-то мать!
У меня просто не осталось цензурных слов. Кристоф задницей сидит на силе такой мощи, что и представить страшно, а чувство складывается, что ему абсолютно насрать на этот факт. Хотя нет, не насрать. Замки и охранки на входе в лабиринт стоят такие, что к ним даже приблизиться незамеченным нельзя. Да и сам князь неохотно покидает свою резиденцию.
— Сердца, — кивнул он. — На них можно влиять, с ними можно делиться силой. Все охранные пограничные контуры, все плетения погоды, все, благодаря чему процветает Малея, — все зависит от этих сердец. Они в буквальном смысле сделали города живыми, можно даже считывать общие настроения.
— А Ненна?
— А Ненна мертвая. Сердце черное и пустое, червоточина. Я вливал в него свою тьму в попытках оживить и…
— И кормили червя? — нахмурилась.
— Да.
— Но, князь… — я не понимала, — вы же говорили, что магия из Ненна целиком ушла спустя какое-то время после войны, значит, червь там давно… И кто-то кормил его до вас. Или было еще что-то. Вы ведь на троне недавно.
Кристоф невесело усмехнулся.
— Въедливый мальчишка, — устало вздохнул вампир. — Я у власти гораздо дольше, чем ты думаешь.
— Насколько дольше?
— Намного.
Ладно, оставим. Пока.
— Все равно его ведь кто-то подсадил, кто-то питал до вас.