Страж зверя

— Давай с аматона, — я скинула плащ, закатала рукав рубашки, кладя руку на стол.

— Делала когда-нибудь?

— Нет, но принцип знаю.

— Хорошо. Не шевелись и рукой не дергай, — кивнул дедок, методично выводя на гладкой поверхности стола непонятные узоры и символы. Прошло пару вдохов, и шаман запел, затянув странную ритмичную мелодию. Низкие горловые звуки пробирали до костей и дурманили рассудок, от тяжелого запаха трав слезились глаза. Еще через три вдоха острое лезвие ножа проткнуло кожу запястья. Больно было только пару первых мгновений. Дальше я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. А шаман менял энергию, заговаривал кровь кошака, подчинял магию своей воле.

— Сколько продержится? — спросила я, разглядывая новенький женский аматон на своем запястье, когда обряд подошел к концу.

— Оборотень сильный был, — пожал дедок плечами, вытирая со лба пот. — Чуть больше месяца. Потом можно будет просто подновлять.

— Я тебя поняла. На карты сил хватит?

— Обижаешь, — хмыкнул Раку, выставляя на стол зеркало, маску, миску с молоком и кошачью мяту. — Звать сама будешь.

Я пожала плечами: сама так сама.

Упала в миску первая капля моей крови, рассыпалась брызгами по первой карте.

— Я, дочь Дома ассасинов, носящая карту трех костров, своей частицей, твоей плотью, чернотой ночи, водой луны прошу тебя, Кадиз, покровитель воров, лжецов и убийц, прийти на зов, подарить мне новое благословление.

Вдох, второй, третий. Дрожат руки орка на зеркале, льется в миску моя кровь, тускло мерцают в пламени светляков карты. Еще три вдоха, и в зеркале проявляются два желтых глаза, ощеренная пасть, хвост. Вдох, и я смотрю на тощего облезлого кота с рваным ухом и безумием в глазах. Костлявый хвост кольцом обнимает передние лапы, торчащие ребра грудной клетки не двигаются.

Губы орка дрогнули, глаза закатились.

— Долго, — сказал Раку голосом сумасшедшего бога, кот в зеркале склонил шишковатую голову набок.

— Можешь наказать меня, — кивнула.

— Не буду. Смена? — да, к манере Кадиза разговаривать надо было привыкнуть.

— Смена, — снова кивнула, все сильнее ощущая, как и меня накрывает безумие.

— Больше, — меланхолично протянул кот, ложась и складывая перед собой передние лапы. Пришлось глубже вонзить нож, кровь полилась активнее.

— Ты не берешь муху.

Я подняла глаза на сумасшедшего бога. Действительно не беру, а Сета ведь все еще висит.