— Все забываю, что ты не малеец. Раз в год служительницы Астраты на суман покидают стены храмов и идут, что называется, в народ. Основная их задача — доносить волю богини и предсказывать. К нам явится Нарина. Во дворце она пробудет до следующего новолуния, беседуя с обитателями.
— И вы первый в списках страждущих?
— Не я — мы.
Лист застыл на вдох, а потом расхохотался. И я поймал себя на том, что в который раз невольно вслушиваюсь. Что-то такое было в его смехе, да и в голосе, что заставляло меня неизменно слушать стража. Меня! Того, кто собственный внутренний голос игнорирует на раз-два. Видимо, совсем с ума сошел, старый маразматик.
— Запомни это настроение, оно тебе пригодится.
— П-простите, — выдавил из себя Белый. — Думаю, ваша пифия откажется со мной говорить, как только увидит.
— Я бы на твоем месте не надеялся.
— Посмотрите. Так пьянка затевается в честь нее?
— Не в честь, — я вздохнул, страж выгнул брови, из-под маски мальчишеским озорством сверкали зеленые глаза. — Она одна из самых сильных пифий и одна из самых сумасшедших. Ты знаешь, откуда подобные ей черпают свои силы?
— Из клиента, но я встречал только видящих.
— Да. А теперь представь, сколько энергии высасывает пифия.
— Слушайте, князь, у вас прям куда ни плюнь — в белого пушного зверька попадешь. Может, это проклятие?
— Это лишняя ложка варенья к чаю, положенная князю. Бесплатный паек.
— Горчит варенье-то.
— Иногда, — пожал я плечами.
— И когда она прибывает?
— Ближе к вечеру, — легко поднявшись на ноги, направился к ванной. — Я сейчас в душ, а потом пойдем в камеры. Хочу, чтобы ты кое на кого посмотрел.
— Как скажете, — кивнул паренек.
— Когда ты понял, что тот дроу — не дроу?
— Как только «темный» вышел вперед, — спокойно ответил Белый. — Он немного отличался от остальных: нервничал, дыхание неровное было, и моргал эльф-не-эльф слишком часто.