Капитан Пересмешника

Я тряхнула головой и открыла глаза.

Передо мной на коленях стояли восемь здоровых мужиков и совсем еще сопливый парнишка, захлебывающийся слезами. Все горели ярко-белым.

Жаль.

Я обернулась к сирене.

— Выбирай, — махнула в их сторону рукой, снова обращаясь к магии Ника. Надо их полностью подчинить.

— Не вижу между ними разницы, — склонила голову на бок дочь Ватэр, я же с трудом сдержала облегченный выдох и кивнула. Отдавать ей нового юнгу не хотелось. Парень просто помогал на кухне, толком не понимая, что творит. Его вина — в его глупости, но и только.

Я чуть ослабила подчиняющие путы.

— За организацию и участие в бунте, за попытку свержения действующего капитана Пересмешника, за попытку отравления команды в составе восемнадцати матросов, за попытку отравления квартирмейстера, за попытку отравления канонира, за попытку отравления корабельного лекаря, со следующими матросами: Николас, Дирк, Роберт, Якоб, Вольф, Пак, Реми, я, Калисто, Серебреный Сапсан, Капитан Пересмешника разрываю контракт и передаю в руки одной из дочерей Великой Ватэр, Матери Шести Океанов. Теперь только она вправе решать их судьбу и назначать наказание. Да будет оно справедливым! — невидимые нити, соединяющие меня, виновных и Ника на миг натянулись, а затем оборвались, хлестнув бунтовщиков напоследок по спинам, оставляя рубцы и проливая их кровь на палубу.

— Ты не можешь так с нами поступить, сука! — заорал Николас, пытаясь наброситься на меня, не замечая, что сирена уже накинула ему на шею водяную удавку. Остальные стояли, опустив головы, молча сжимая руки в кулаки и, очевидно, прощаясь с жизнью. Коку не хватило до меня несколько шагов. Узкая полупрозрачная петля за вдох сжала шею, разрезая кожу, мышцы, сухожилия, с хрустом ломая позвонки.

Крак!

И нет больше Николоса, его труп мешком валится за борт, голову подтаскивает к себе одна из свиты красной сирены, чтобы тоже швырнуть ее в воду, а мелкие капельки крови на палубе смывает накатившая волна. Крики стояли такие, что хотелось позорно зажать руками уши и отвернуться. Но я смотрела, слушала, даже не шевелилась. Передо мной моя команда. Те, для кого я — капитан, а Пересмешник — дом, и я не имею право на слабость.

Крак! Крак! Крак!

Нет больше Роберта, Вольфа, Пака.

Крак! Крак!

Нет больше Якоба, Реми.

Крак!

Последним океан поглощает любителя карточных игр и страшных историй. Рубаху-парня. Дирка.

Лерой ревел в голос, Томас смотрел за борт стеклянным глазами, а сирены одна за другой начали скрываться под водой.

— За организацию и участие в бунте, за попытку свержения действующего капитана Пересмешника, — снова начала я, глотая вязкую слюну, — за попытку отравления команды в составе восемнадцати матросов, за попытку отравления квартирмейстера, за попытку отравления канонира, за попытку отравления корабельного лекаря, со следующими матросами: Лерой, Томас, я, Калисто, Серебреный Сапсан, Капитан Пересмешника разрываю контракт. Лерой Крат будет высажен в ближайшем порту, с частично стертой памятью. Томас Овелан будет казнен сегодня на закате через повешенье. — И снова все повторилось: дрогнул воздух, и Пересмешник оставил на телах мужчин кровавые борозды, я же с облегчением отпустила заклинание, начиная плести новое, для Гидеона.

— Ну и кто пойдет выбирать кока на этот раз? — тяжело вздохнул Сайрус спустя несколько лучей, и вздернул на ноги последних приговоренных.