Заклинательница бурь

— Поняла, — легко пожала плечами Диана, — но скажите, разве того, что мы предлагаем Северным Землям мало? Если да, то мы готовы рассмотреть почти любое встречное предложение.

— Вы ставите нас в такие условия, что…, - и так далее и тому подобное еще почти восемь оборотов, последние два из которых прошли особенно тяжело — устали все, напряжение почти достигло точки невозврата. Казалось, что еще несколько вдохов и высокочтимые советники начнут швыряться ледяными иглами друг в друга и в охотников. Еще бы, ведь у противников пакта стремительно и бесповоротно заканчивались аргументы. Крыть было практически нечем, остались только неподтвержденные слухи и безосновательные домыслы.

— Если этот договор так важен для вас, — не выдержал в какой-то момент Сириус, — почему ни разу за все это время мы так и не увидели здесь Наместника? — выдал он последний так-себе-аргумент.

— Наместник занят, — холодно отчеканил Дакар. — Вы должны понимать, что на данный момент ситуация в Инивуре и его окрестностях крайне сложная. Присутствие Наместника в городе сейчас вопрос, если хотите, жизненно важный! И к тому же, мы ответили на все ваши вопросы, разве не так? — нехорошо сощурился ректор.

— А врайты? — вдруг влез Олив.

— Что врайты? — и бровью не повел оборотень.

— Говорят, они готовы оказать Теневым поддержку.

— Об этом вам лучше спросить у госпожи Обсидианы, — министры в недоумении уставились на молчавшую охотницу. Я видел, как Ди напряглась, стиснула в кулаки руки, глаза сверкнули зеленым. Мне была понятна такая ее реакция, в конце концов, мало кому захочется смешивать свои отношения и политику.

— Королевская семья Санграна на данный момент выражает некоторую заинтересованность данным вопросом, — смотря прямо в глаза Оливу отчеканила будущая принцесса врайтов. — Если вам нужны подробности, то думаю, лучше всего уточнить у Его Величества Менкаша дар Сараэн, — Олив открыл было рот для следующего вопроса, но тут замерцало зеркало связи. Ну, наконец-то. Я выдохнул и расслабленно откинулся в кресле.

Софи чуть повела рукой, и серебристая гладь показала знакомое лицо: черные короткие волосы, черные глаза, широкая челюсть и искривленные в ухмылке губы, обсидиановая корона тускло мерцала в неярком свете светляка.

— Вы, Сириус, желали видеть Наместника? — тихо спросил я, министр нервно дернулся и не нашелся с ответом. Я склонил голову, приветствуя Стэра. Непровозглашенный король Теневых ответил таким же сдержанным кивком.

— Приветствую тебя Александр Гротери, Софи, господа министры, — глубокий голос разрезал напряженную тишину, словно обволакивая, укутывая.

— Долгих тебе дней, Стэр Инивурский Наместник Потерянной Королевы. Мы выслушали твоих охотников, ознакомились с документами и вашим предложением. Но у нас по-прежнему остались кое-какие сомнения, — я не отрывал взгляда от лица леопарда. — Разреши их, помоги принять решение.

— Разумеется, Александр. С вашего на то позволения, — кот на миг прикрыл глаза. — Я не буду еще раз напоминать вам, с какой целью мы сегодня здесь, я понимаю, что многие из присутствующих до сих пор надеются, что возвращение Теневых в Мирот — это какая-то шутка или дурной сон, — начал он спокойно, показывая лишь холодную сдержанность. — Но спешу вас уверить, вы ошибаетесь. Реалии мира на сегодняшний момент несколько изменились, это приходится признавать, так или иначе. Теневых на данный момент слишком мало, чтобы мы могли справиться лишь своими силами, — это тоже приходится признавать, так или иначе. Но это отнюдь не значит, что мы готовы уступать или отступать, тоже, если хотите, факт. Мы вернулись домой и мы не намерены отсюда никуда и никогда уходить. Я понимаю, что вас мучают сомнения в отношении наших намерений, но могу заверить и подтвердить каждое свое слово перед Миротом, мы не собираемся действовать с позиции силы. Мы не захватчики, не мстители, мы — Вернувшиеся. И мы вернулись, чтобы жить, а не чтобы уничтожать. Мы не чудовища и не монстры, пора забыть старые сказки и страшные легенды, мы не бессмертны и не всесильны. В наших жилах течет такая же кровь, в наших сердцах горит тот же огонь, мы понимаем и ценим веру, преданность и честность. Мы также как и вы хотим любить и растить наших детей. Вы — одни из ближайших наших соседей, и мы будем рады, если отношения между нашими государствами будут строиться на понятиях взаимовыручки и поддержки. Поверьте, мы будем равноправными партнерами и достойными соседями.

— Не сомневаюсь, господин Наместник, — слегка склонил я голову. — Я думаю, что уже сегодня господа министры внесут в договор последние правки и, если вы будете с ними согласны, завтра мы сможем поставить наши подписи на договоре, — и с каким же удовольствием я наблюдал за тем, как министры изо всех сил стараются казаться невозмутимыми. У кого-то не получалось совсем, у кого-то получилось с переменным успехом.

— А ваши вопросы, Александр? — едва-едва склонил голову на бок Стэр.

— А у меня нет вопросов, и у министров моих вопросы тоже кончились, — хотелось добавить, что вопросы кончились еще два сумана назад, но зачем? Стэр и так это знал.

В итоге, через тридцать лучей я сидел в столовой и набивал, уже было прилипший к позвоночнику, желудок. Что характерно набивал абсолютно один. С Сид и Дакаром мы перекинулись буквально парой слов, после чего я отдал им свои поправки к пакту и договорам и Теневые тут же отбыли. Советники все еще пребывали в состоянии легкого одеревенения, да и видеть мне их не особо хотелось, а Софи скрылась из виду сразу после того, как воронка портала закрылась за Дианой. Я, конечно, понимал, что надолго от меня груны не отстанут, но было для разнообразия приятно поужинать в тишине, к тому же гусь сегодня явно удался. Вот только… Беда пришла откуда не ждали.

Когда я уже заканчивал ужин, в столовую, шурша юбками, практически влетела Софи, ее взгляд ничего хорошего не сулил. Лично мне он обещал все муки грани разом.

— Александр Гротери, — начала она с порога, потом огляделась и, опомнившись, повернулась к слугам. — Оставьте нас, — я тяжело вздохнул, вытер салфеткой рот и как можно шире улыбнулся. Софи же с шумом выдвинула стул, села на самый краешек и скрестила руки на груди, ожидая, когда за последним груном закроется дверь.