Надо сказать, что как бы парни и девушки не старались уничтожать друг друга на тренировках, пару десяток жертв этот садист все равно найдет. Видите ли, по его мнению, они недостаточно сильно калечили друг друга. Но это будет позже, а сейчас раздался оглушительный грохот и звон. Это курсанты начали сражения на абордажных тесаках, все отличие которых от настоящих было в том, что был отключен вибрационный механизм и слегка затуплена режущая кромка. То есть отрубить конечность им не получится, а вот сломать запросто. Пока остальные тренировались, я пытался выжить. Именно так, потому что аграф в схватке со мной использовал боевое оружие, говоря, что такому мастеру как я, позорно сражаться на тренировочном оружии. Но беспокоило меня не это, а взгляд со стороны аграфской принцессы, который я постоянно чувствовал на своей фигуре. И с каждой тренировкой он меня беспокоил все сильнее.
И этот взгляд чувствовал не только я, а Парименоль тоже. И почему-то каждый раз при этом он полыхал злобой. Сегодня взгляд аграфки меня буквально прожигал, и ненависть ко мне со стороны учителя можно было резать ножом. Именно из-за этого жгучего взгляда, аграф на тысячную долю секунды он отвлекся, но на таких скоростях, на которых мы фехтовали, этого оказалось достаточно. И мой абордажный тесак, взвизгнув вибрационным механизмом аккуратно срезали мужчине волосы на темечке, моментально превратив шикарную гриву волос в монашескую тонзуру. В зале воцарилась мертвая тишина. Настолько оглушительная, что можно было услышать, как бьются взбудораженные схваткой сердца. Я не знал, что ненависть может быть еще больше. А дальше начался ад…
В свой жилой бокс я тащился почти на карачках, но с одной стороны меня поддерживал Грум, а с другой Пиор. Мой костюм представлял из себя жалкие лохмотья, а тело один сплошной синяк. Пусть меня и поранило, но вот удары ногами и руками в добавление к фехтованию я пропускал частенько, особенно когда в порыве ярости Парименоль сломал свой фамильный меч об мой клинок. Не, ну а что, концентрировать всю силу удара на кончике лезвия я научился еще на Фелиции. После этого и так впавший в неистовство ушастый, превратился в натурального берсерка. К сожалению, убивать его было нельзя, поэтому приходилось только защищаться, и ставить жесткие блоки. Хыргов Парименоль, давно меня так не избивали. Но душу грело видение того, как обессиленный таким порывом аграф, сжимая обломки клинка и опустив плечи выходит из зала, коротко бросив:
— Занятие окончено! — и столько при этом было эмоций в одном разумном, но больше всего преобладали ненависть и стыд.
Ненависть к одному конкретному курсанту, а стыд за то, что его публично унизили перед принцессой. И еще какая-то эмоция, которая была направлена в сторону аграфки. И если бы я не знал, что этот Парименоль конченый садист и ублюдок, я бы подумал, что он влюблен. Но, по моему убеждению, садисты не могут любить! Они могут испытывать разной интенсивности, одержимости и контролируемости страсть, но никак не любовь. Вот что-то вроде такой страсти он и испытывал. И теперь он получил такое унижение, прямо перед лицом объекта своей одержимости. М-да, надо быстрее восстанавливаться. А то чувствую, что мне даже в сортир теперь надо будет ходить с оглядкой. Такие индивидуумы обид не прощают, а вызвать на дуэль простого курсанта не позволяет статус Гранд-Мастера. Потому что при любом исходе он будет подвергну остракизму. Если победит, то скажут, что он убийца детей, а если проиграет, то лучше ему самому себя дорезать, все рано жизни у него уже не будет!
Не успел я дойти до своего жилого бокса, как на мне повисла чернокожая красотка. Она буквально терлась об меня всем телом, как гулящая кошка. Хотя-я-я, почему как, она чем-то напоминала мне этого мелкого земного хищника. На нас с удивлением косились встречные студенты, особенно те, которым досталось от агрессивной матарки. Ну никак они не могли понять, что большинство матаров, хоть и вышли в космос, но так и остались по сути своей дикарями. Дикарями, со своими дикарскими понятиями о том, что хорошо, и о том, что плохо. Поэтому что удивительного в том, что их девушки тоже могут подчиниться только грубой силе, а всякая вежливость и галантность воспринимается им как изысканное оскорбление. Когда мы всей нашей дружной компанией добрались до кубрика, то девушка всех разогнав, велела мне лечь на кровать и сделал шикарный, просто волшебный массаж.
И нет, никакого секса не было, только сильные горячие руки, какая-то приятно пахнущая степными травами мазь, и ощущение хорошо размятого и расслабленного тела. А потом просто мягкая и уютная темнота. Утром, когда проснулся, Такары уже не было, только похрапывали на все лады мои соседи. А еще я почувствовал, что несмотря на все ограничения, тело стало намного сильнее, и начал заново пробуждаться мой витальный атрибут. По крайней мере ни одного синяка на теле не было, и каждая клеточка организма была наполнена веселой и искристой энергией, которая звала бегать, прыгать и совершать всякие прикольные непотребства. Я проверил закладки на нейросети, и убедился, что ограничители все еще работают. Я даже стал опасаться их снимать, ведь придется заново восстанавливать контроль над Силой.
Все же иногда полезно возвратиться к истокам своего дара, и еще раз укрепить фундамент. По крайней мере, после короткой медитации, я убедился, что стал лучше чувствовать потоки силы в организме. Теперь она ощущалась не как океан энергии, а именно как потоки, ручейки и небольшие речки. Также чувствовалась как бы это назвать, частота каждого потока. То есть я теперь мог четко разделять какой поток, и какая частота отвечает за проявление того или иного атрибута. Вывели меня из медитативного транса голоса парней:
— Ну ты вчера и дал, Арт! — восхищенно протянул Грум.
— Это точно! — подтвердил Пиор, а Ал просто одобрительно кивнул.
— Только радости мне в этом никакой! — ворчливо протянул я.
— Как так? Почему? — послышались удивленные голоса.
— Потому, что наш Парименоль, не из тех, кто в восхищении протягивает руку сильному бойцу, и предлагает ему стать братьями по оружию! Боюсь, что теперь он постарается меня как можно быстрее прибить! И сделать он это попытается в традициях ушастых, то есть по-тихому!
— Да ну ладно! Это же аргафы, они не такие! — начали возмущаться друзья.
Все же пропаганда сильно промыла им мозги, как и нейросети с закладками. Я постарался все свести к шутке и обиде на избившего меня учителя. Поэтому удалось все же остаться друзьями. Как я понял, что за аграфов, местные любого порвут. Спорить с ними было бесполезно, я пришлось прятать все свои опасения глубоко внутри себя. Блин, так и язву можно заработать, держа весь негатив в себе. Поэтому я предпочел на пару часов сходить в наш спортзал, и позаниматься пару часиков силовыми упражнениями в условия трехкратной гравитации. И только тогда меня немного отпустило. Было ясно, что в самой академии меня никто трогать не будут, но вот за ее пределами, это совсем другое дело.
Очередной отпуск в поместье наступил неожиданно. Вот, казалось бы, тянутся бесконечные учебные будни, и вдруг раз, наступает вечер, когда меня ждет мой личный глайдер с охраной, чтобы доставить в поместье. Описывать встречу с моими женщинами не вижу смысла. Все было красиво, трогательно и очень по-семейному. Даже ночь прошла также, в том смысле что без большого количества любовных утех, а потом мы просто лежали на диване перед горящим камином завернувшись в огромный толстый плед и обнявшись. Играла негромкая музыка, а по головизору, в беззвучном режиме шла какая-то местная комедия. Неплохая, как на мой вкус, оказывается в Содружестве умеют снимать что-то кроме дебильных зомбирующих сериалов и тупых, но очень красочных боевиков. Мы молчали и просто наслаждались атмосферой. Хотя я потихонечку занимался обменом энергиями, но это только делало атмосферу еще более теплой.
А утром, пока все спали, я потихоньку ускользнул из поместья, направившись по дороге к городку, ставшему своеобразным центров окрестных владений. До центра я добрался легко бегом, причем, после тех нагрузок, что нам давали в Академии, я даже не вспотел. Что такое два десятка километров по сравнению с одним занятием у Гранд-Мастера. И уже добравшись до места, я вызвал флаер-такси, чтобы уже на нем лететь в Ломен. Напомню, это наиболее крупный город поблизости, выполнявший роль столицы региона. В этом городе мне нужен был один специалист, к которому просто так было не записаться, да и вообще, о нем даже знать посторонним было невозможно. Но, как говориться, связи решают все, и меня с ним связали. Занимался Римо Грас, как его звали, торговлей информацией и информационными продуктами. И сейчас, меня больше интересовали контрабандные лицензии и технологии продвинутых кораблей.
В данном случае, это были не государственные лицензии и технологические карты, а продукция частных корпораций и даже пиратских картелей. Да-да, пираты, в некоторых случаях организовывались в настоящие подпольные организации, которые были, по своему масштабу, больше похожи на небольшие государства. Поэтому немудрено, что эти организации производили свои собственные корабли, и даже вполне неплохие. В данном случае меня интересовал средний ударный крейсер «Ашимму»[26]. Этот корабль был оптимальной машиной для лихих рейдерских любителей нОгЕбать кОрОваны. Помимо этого, он был способен и в одиночку разбирать небольшие эскадры фрегатов и даже один на один выходить на пару легких крейсеров. После того как мои специалисты доработают его по технологиям Джоре, он станет страшным хищников, особенно в приграничье. А так как «Ашимму» довольно известен в Содружестве, то никто не свяжет через него меня с артефактами Джоре. В общем, кораблик стоил того, чтобы рискнуть и наведаться к информационному контрабандисту.
Проживал нужный мне человек в совсем неприметной квартирке в одном из городских кондоминимумов, и, по слухам, никогда не выходил за пределы своего дома-квартала. Квартал был хорош тем, что в него не пропускали чужаков, на входе была охрана и различные системы защиты, в том числе и боевые роботы. Не такие как у меня, намного поменьше, обычные тяжелые абордажники, но все же охрана была выше среднего уровня. И если бы я прилетел на встречу в сопровождении охраны, боюсь меня бы просто не пропустили внутрь. А так, скинув охраннику ключ-код, я был пропущен внутрь дома, который колодцем окружал небольшой зеленый парк с экзотическими растениями и небольшим озером в центре. Очень неплохое место для одинокого человека или небольшой семьи. Я поднялся на грави-лифте на сто пятидесятый этаж, где сразу же попал пол прицел нескольких турелей, и это я еще, наверняка, не заметил несколько скрытых.
После того, как сканер опознал меня как клиента, я был препровожден в отдельный кабинет, который был абсолютно голый, и только в центре стояло одинокое, хотя и очень удобное корабельное кресло. Напротив меня было огромное, во всю стену, зеркало. Как я понял именно за ним и находился нужный мне разумный. А может быть и нет. На удивление, даже мое сверхвосприятие не могло проникнуть за это зеркало. Как только я по удобнее устроился в кресле, то откуда-то, практически со всех сторон послышался холодный безликий голос, скорее всего измененный аппаратно: