– Боб, скажи мне честно, – допытывался Никанорыч, – чем ты хотел меня отравить?
– Сюрприз это, – оправдывался Боб, – сюрприз из Абердина.
– Да, сюрприз не слабый, век буду помнить.
– Не обижайся, Никанорыч, не по тому сценарию всё пошло.
– А какой же тогда настоящий сценарий? Заворот кишок, что ли?
Наш уязвлённый гидролог долго не мог понять, что за эксперимент учинил над ним Боб, и отошёл только тогда, когда неудачный экспериментатор сделал ему его любимый омлет из четырёх настоящих абердинских яиц.
– Больше так не шути, – нравоучительно говорил он, наворачивая за обе щеки омлет. Другой бы обиделся. В каждой шутке должна быть мера. А придумал ты, конечно, здорово. Теперь иди, драй сковороду, герой.
– Непонятно, кто над кем подшутил? – рассуждал Боб, выскребая ножом намертво прилипший к чугуну пластик искусственной яичницы.
Не успели мы отойти от происшествия, как послышался голос вахтенного матроса:
– Боб! К тебе тут пришли. Выходи встречать.
У трапа стояла Кэтти. Завидев Боба, она так ясно улыбнулась, что мир будто озарился солнцем. Хотя над доками висела кисея неразрядившегося тумана. Боб расставил руки, как для вселенского объятья:
– Заходите к нам, миссис Абердин. Мы все рады Вас видеть. А особенно я.
Он помог ей перейти по короткому деревянному трапу и обрадовал новостью:
– Я уже говорил с капитаном. Он даёт тебе добро присутствовать на борту нашего «лайнера». Сегодня я целый день на камбузе. Могу предложить место помощника.
– Тогда будем готовить тэттис. Хорошо, Боб? Это очень просто: нужен картофель, мясо и овощи.
– Это как раз то, что у нас в изобилии.
– А на десерт будет шоколадный пудинг.
На камбузе ещё стоял дух сгоревшей абердинской яичницы. И когда Боб поведал все перипетии неудавшейся шутки, Кэтти залилась смехом, явно не свойственным предкам суровых кельтов.
– Боб, ты, наверное, неудачник. Признайся. Но тебе тогда обязательно повезёт в любви.
– Боюсь, что и здесь мне не повезёт, – признался Боб с ироничной улыбкой на устах.