— Здорово, Миша, — мой армянский друг как всегда был бодр и полон жизни. — Чего полдня спишь? Ты у нас так не дрых. Никогда не поверю, что в Ленинграде встречают друзей лучше, чем у нас в Ереване, да.
— Встречают, — проскрипел я. — Так встречают, что полночи носишься как угорелый.
— Какие-то, проблемы? — переполошился Ашот, даже голос повысил. — Ты скажи, мы сразу с Олегом к тебе вылетим, да. Он уже Санька домой привез, как ты просил, да.
— Никаких проблем, — успокоил его я. — Во всяком случае, тех, которые мы не смогли бы решить. Никому никуда вылетать не нужно. Сейчас всё нормально. Подробности при встрече. Лучше расскажи как там Саня?
— Нормально Саня, — хихикнул товарищ. — Щеки как у хомяка себе наел. Хочет тебя поскорее увидеть.
— Увидит, — отмахнулся я. — Ты лучше скажи, от наших армянских друзей новости есть?
— Есть, да, — весело подтвердил Ашот — Каринэ просит, чтобы ты прибыл в Ереван. Хочет лично долг вернуть. Ну ты меня понял, да?
— Понял, — подтвердил я. — А что без меня никак?
— Никак, дорогой, — хихикнул товарищ. — Такой горячей девушке отказать нельзя. Сказала, что только тебя хочет видеть и все. Не приедешь — обидится.
— Главное, чтобы Вартан Оганесович не обиделся, — глубокомысленно заявил я. — Мы с ним только подружились.
— Не волнуйся, я думаю, Каринэ знает что делает, да, — жизнерадостно ответил друг. — Так что, ты вылететь в Ереван можешь?
— Могу, — вздохнул я. — Постараюсь купить билеты на завтра….
Деликатный стук заставил меня отвлечься от воспоминаний. За дверью обнаружилась смущенная Анна. Девушка сменила брючный костюм на элегантное платье цвета морской волны. Ткань плотно облегала фигуру, подчеркивая узкую талию, высокую грудь и наискосок подрезала бедра, показывая аппетитные стройные ножки и синие туфельки на каблуках. Каштановые локоны мягкой волной спадали на хрупкие коричневые от загара плечи, а на шее моего секретаря сверкала изящная цепочка из белого золота с маленьким, переливающимся радужными искорками на многочисленных гранях, круглым брильянтом.
— Эээ, — я потрясенно замер. Все слова вылетели из головы.
— Михаил Дмитриевич, что-то не так? — невинно спросила девушка и улыбнулась, довольная произведенным эффектом.
— Всё так, Анна, — ко мне наконец вернулся дар речи. — Ты потрясающе выглядишь.
— Спасибо, Михаил Дмитриевич, я старалась, — улыбка у секретарши стала ещё шире. — Рада, что вы оценили. Я могу пройти?
— Конечно, — кивнул я, посторонился, впуская девушку в номер, закрыл за ней дверь и язвительно поинтересовался:
— Испытываешь на мне свою неотразимость и ставишь эксперименты? Смотри, доиграешься. Нет, я не буду использовать своё положение, и домогаться тебя. Просто тоже начну с тобой играть и ставить эксперименты. Свои. Но они тебе могут не понравиться. Запомни, солнышко моё ясное: ты, конечно, великолепна и совершенна как богиня Афродита, вышедшая из морской пены, но я тебя ценю не за это.
— А вот сейчас обидно было, — надула губки секретарша. — Я, конечно, знаю, что само совершенство. Но неужели, я вам хоть чуть-чуть не нравлюсь как женщина?