Одновременно со мною Денис одним быстрым движением бросил нож, воткнувшийся плечо в плечо. Финка вылетела из разжавшихся пальцев и с глухим стуком приземлилась на деревянный пол. Брызнувшие из раны кровавые капли попали Каринэ на лицо и волосы. Шокированная мадам набрала воздух, чтобы заорать. Не успела. Метнувшийся вперед Денис, предусмотрительно запечатал рот ладонью.
Я выдернул клинок из плеча стонущего и зажимающего ладонью рану Мини, свернувшегося клубочком на полу, и удовлетворенно обозрел поле боя.
Четыре лежащие тушки врагов и ни одного нашего. Красота. Повернулся к мадам, смотрящей на меня выпученными глазами.
— Каринэ, ты пришла в себя?
Женщина энергично закивала.
— Орать не будешь?
Каринэ продолжила яростно кивать, как китайский болванчик.
— Хорошо, Денис отпусти её.
Афганец убрал руку и отодвинулся.
— Сволочи, — выдохнула мадам, с ненавистью обозревая начавшие шевелиться и неподвижные тела бандитов. — Подонки.
Встала с кровати в одной ночной рубашке, не обращая внимание на окружающих подошла к испуганно дернувшемуся Мине, злобно пнула его ногой, один раз, другой и разразилась целым водопадом армянских ругательств:
— Беранет к пчхим, чатлах, клирис глох, апуш, бозиц цэмвац гëт[10]!
— Успокойся, — я передал нож обратно Денису, оттащил изрыгающую проклятья и ругательства мадам подальше от зажимавшего рану Мини, — Не дай бог окочурится. Нам его ещё допросить надо.
Каринэ послушно обмякла в моих объятьях. Пока она билась в истерике, афганец уже усел забрать ПМ у лежащего без сознания небритого, а Гурам — подобрать палку и финку.
«Куда же всё-таки Вазген запропастился»? — подумал я, наблюдая за товарищами.
— Эй вы, черти, оружие бросили, быстро, — холодный голос сзади, заставил меня похолодеть.
Я обернулся. Чуть дальше дверного проема стоял невысокий худой тип со шрамом на виске и злобно щерился, показывая отсутствие пары передних зубов. Он находился напротив коридорного окна, и лысая башка радостно блестела, подсвеченная потоком солнечных лучей. Великоватая серая рубаха обвисла на тощем теле, а черные мятые штаны, наоборот, были коротковаты. Уголовник был похож на комика времен немого кино. Но смеяться мне не хотелось. Прежде всего, из-за черного пистолета-пулемета «шмайсер», который урка уверенно держал в руках.
— Я кому сказал, волыны и перья бросили, — прорычал лысый. — Считаю до трех, и стреляю. Раз.
Я вздохнул и разжал пальцы. Наган с глухим стуком упал на деревянный пол. Денис кинул на меня короткий взгляд. Я чуть заметно качнул головой. Афганец сплюнул, отбросил ПМ и нож. Гурам со злобой кинул в угол монтировку.
— Череп, где так долго гулял? — Миня на глазах ожил, привстал, потянул к себе простыню. — Чего телился?