Капитан Дарья Пронина разоблачала преступников, но даже не подозревала, что муж ее обманывает. Да так банально — с собственной секретаршей! Конечно, Даша с неверным мужем развелась, но он не дал ей о себе забыть: явился с просьбой найти бесследно пропавшую любовницу. Даша взялась помогать своему бывшему — и моментально оказалась в самой гуще запутанной криминальной истории. Причем, не в качестве следователя, а в роли главной подозреваемой! Рядом начал крутиться сомнительный тип, неприлично красивый и опасно предприимчивый, и Даша совершенно запуталась, кто ей друг, а кто враг…
Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров.
1.0 — создание
Галина Романова
Теория вероятного чуда
Глава 1
Солнце жгло макушку с такой силой, что, казалось, волосы слегка потрескивают. И кожа головы — еще минута-другая — начнет лопаться и дымиться. И ее зальет кровью. И люди, проходящие мимо, станут от нее шарахаться, показывать пальцем или просто снимать на мобильник, чтобы выложить в сеть. Некоторым ведь кажется забавным истекающий кровью человек. Некоторым уродам, да…
Надо было отойти в тень. Всего шаг сделать влево. Там росло огромное дерево, тоже, как и она, уставшее от зноя и пыли, но все же отбрасывающее благодатную тень. Она поискала глазами вокруг себя на асфальте. Странно, но от нее уже и тени не было. Она превратилась в нечто, не способное помочь кому-нибудь в зной или мороз. Рядом с ней было либо очень холодно, либо невыносимо жарко.
— Ты не создана для счастья, милая, — со странным сожалением произнес перед расставанием ее бывший муж. — Прими это как данность и не мучайся. И не мучай других. Прекрати уже регулярно ходить замуж!
Муж, к слову, был уже третий, поэтому к его словам она не особенно прислушивалась. Породу мужчин, достающихся ей в мужья, то ли по странному стечению обстоятельств, то ли по чьему-то проклятию, она хорошо изучила. Поэтому особенно не расстраивалась. То есть не принимала все их обидные реплики в ее адрес на свой счет. И плохой она уж точно не была. Стали бы ее держать в органах, продвигать по служебной лестнице, да еще и награждать.
— Я такая, какая есть, — ответила она ему спокойно, невозмутимо наблюдая за его сборами. — Ты знал, какая я. Чего сейчас? Почему именно сейчас?
— Я сожалею, — грустно изрек бывший третий. — Я хотел семью. Настоящую семью. Детей. Своих собственных. С моими генами, похожих на нас глазами и ушами. А ты…
А она, стоя сейчас на солнцепеке, держала в руках медицинское заключение, гласившее, что у нее какая-то странная несовместимость с ее бывшим третьим. Несовместимость расписывалась терминами, в которых она ну вот ничего вообще не понимала.
Если честно, то она надеялась на чудо. И анализ этот дорогостоящий сдала, когда у них начались всякие скотские свистопляски с его отсутствием ночью дома, потому что он решил до утра остаться в офисе, вызовами в выходные дни на работу, с повернутой к ней спиной в постели, потому что он страшно устал. В темечко ударило: начинается. И она помчалась в этот медицинский центр. Биоматериал мужа не понадобился. Он уже сдавал анализ за несколько недель до нее, устав ждать, когда она его осчастливит двумя полосками на тесте на беременность. С ним оказалось все хорошо. Значит, причина была в ней. Она и решилась…
Анализ делали бесконечно долго. Потом она о нем забыла. Потом вдруг вспомнила. Стало интересно. Вдруг они рано разбежались? Вдруг у них еще получился бы ребенок с его ушами и ее глазами?
И сегодня с утра она поехала в медицинский центр и получила результат, когда ее третьего мужа уже и след простыл. Они уже два месяца как разъехались. И месяц как не состояли в официальном браке.
— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, — отозвалась она ворчливо на телефонный звонок Палыча — ее коллеги и старого друга. — У нас какая-то странная несовместимость.
— Какая? — фыркнул Палыч недоверчиво. — Чего это такое вообще?
— Простыми словами: моя яйцеклетка не хочет его сперматозоидов. Или наоборот.
— А может, это ты его не хочешь, Панина? А на яйцеклетку все сваливаешь?
В телефоне раздался скрежет, непременно показавшийся бы постороннему человеку странным. Но она точно знала: Палыч чешет щеку, заросшую за выходные густой седой щетиной. Он никогда по выходным не брился. Ныл, что и в будни бы не взял в руки бритву, если бы не устав.
ebooksa