— Как бы нам их не побить случайно, — заметил Лось. — Когда буча начнётся, те ведь запросто рванут во все стороны, как тараканы.
— Не, это вряд ли. Они к кольям привязаны, сам смотри, — камера приблизила толпу женщин и девушек, среди которых я приметил несколько подростков. Все они оказались привязаны за руку или ноги к толстым колышкам, забитым в землю.
— И не лень им было страдать такой ерундой с кольями. К деревьям можно было привязать, — сказал Прапор.
— Значит, нельзя было, раз так поступили, — ответил ему Лось. — Нам это на руку. Пусть там и сидят, пока мы не перещёлкаем бандитов.
Действовать решили с наступлением полной темноты. У нас были несколько «ночников» и тепловизоров для стрельбы ночью. А ещё гоблинские зелья, немного улучшающие ночное зрение. Если бандиты не станут разжигать костры, то превратятся для нас в отличные цели. Главное, не перепутать их с пленницами. А то не всегда можно за секунду-две распознать через прибор по светящемуся силуэту кто есть кто.
Для бандитов у врагов оказалась неплохая выучка и дисциплина. Часовые на постах не спали, не ковырялись в носу, не ели и не пили. Службу несли чётко, крутя головой по сторонам. Мало того, у парочки из них имелись амулеты, которые они передавали своим сменщикам. Волшебные побрякушки точно были аналогами наших «тепликов». Работали или по теплу тел, или по наличию ауры. Впрочем, они нисколько не помогли своим обладателям. Мы подловили момент, когда враги сменялись, и перебили их в момент передачи амулетов. Выстрелы из бесшумных винтовок сделали своё дело тихо и аккуратно.
Были опасения только по поводу лучника в «секрете» на дереве. Он мог после смерти свалиться и сообщить шумом о нападении. К счастью, бандит привязался к стволу, и когда пуля угодила ему в голову, то он немного свесился вниз и всё. Даже оружие не выронил.
— Шарахнем из автоматов? — шёпотом поинтересовался у меня Ганзовец, когда я с половиной группы занял оговоренную позицию. Нам выпало прикончить небольшую группу, которая устроилась в шалашах из жердей, веток и еловых лап. До врагов было меньше пятидесяти метров. В условиях густого леса и при отсутствии часовых можно было подобраться к ним чуть ли не вплотную.
— А если внутри кто-то из пленниц? — возразил я ему. — Не будем рисковать. Выскакивают наружу — бьём. Очередями не палить, только в крайнем случае.
Через пару минут по рациям, оснащёнными наушниками в целях соблюдения тишины, поступил доклад от Ивана. Его группа была готова к бою.
— Начали! Огонь! — передал я, выпустил тангенту и приник щекой к прикладу винтовки. Сейчас я немного жалел, что у меня не полуавтоматическое оружие. Придётся тратить немало времени на то, чтобы перезарядиться и вновь поймать в прицел цель.
Первые выстрелы сделали бойцы Ивана. Из пули сняли кровавую жатву с простых бандитов, которые отдыхали на лежанках из кучи ветвей или по-простому на плащах на голой земле. Благодаря тому, что они не стали возиться с шалашами, нам было отлично видно, что среди них не было пленников.
Звуки выстрелов оказались настолько тихими — а ещё, возможно, сыграл свою роль фактор того, что были незнакомы — что враги не сразу поняли происходящего. Только после крика одного из раненых бандиты стали просыпаться. Из шалашей и вовсе первый выбрался почти через минуту с начала расстрела…
Хлоп!
…И с пулей в голове осел на входе.
— Твою мать, дай им выползти наружу! — шикнул я на Максимку, чей был выстрел. — Три наряда и отстранение от боевых действий.
Тот, разгорячённый началом боя, возмущённо на меня посмотрел, но тут же сник:
— Да я!.. есть, три наряда, командир.
Несмотря на мои опасения, бандиты не стали прятаться в шалашах. Может, подумали, что тонкие веточки, листва и хвоя не спасут их от стрел из луков и арбалетов. Вряд ли они смогли понять, что убило одного из них. Выходили они под прикрытием щитов, которые, оказывается, затащили с собой в шалаши. Парочка понадеялась на прочность своих панцирей и шлемов.
Бамц!