На этом ничего не закончилось. Через пару минут, когда мы остановились возле матерчатого навеса над деревянным прилавком с разложенными на нём цветастыми платками, ещё один воришка сунулся к нам с ножом. В этот раз его точно не интересовали наши кошельки. Хотел подрезать кого-то из нашей троицы. С ним Шуа поступила ещё жёстче. Сначала сдавила горло, чтобы тот не орал, а потом сломала оба запястья. И не просто, а ещё и дёрнула, заставляя сместиться кости. То ли от страшной боли, то ли от недостатка кислорода уголовник потерял сознание. Воришкой был паренек лет пятнадцати на вид. Мне даже стало немного жалко его. Вряд ли он от хорошей жизни встал на скользкую дорожку. Вот только, если бы не полез к нам мстить за первого покалеченного, остался бы цел и здоров.
После второго жестокого наказания карманники и мстители на нашем горизонте не появлялись.
После первого прилавка Маша застряла у второго, потом у третьего, четвертого и так, пока у нас не закончились почти все деньги. И, казалось бы, зачем ей все эти тряпки, дешёвые фигурки, браслеты и прочий, на мой взгляд, мусор, когда мы привезли целый корабль товаров, который на пару порядков лучше? По моему мнению, всё это просто из извечного женского желания что-то купить, пошопиться. Наверное, это у них в генах.
Уходя с рынка, мы оказались среди рядов с животными. Пахло здесь совсем не фиалками. Обе девушки, у которых обоняние было не в пример лучше моего, постоянно морщились. Особенно Маша. А я ненадолго задержался. Прошёлся мимо загонов с овцами и козами, перекинулся несколькими фразами с продавцами свиней и коров. Не обошёл вниманием домашнюю птицу. Она нас особенно сильно интересовала. Благодаря привезённым из центра болота инкубаторам, мы могли за короткий срок обеспечить все хозяйства курами и утками. Но для этого требовалось сначала купить побольше живой взрослой птицы, чтобы получить от них яиц.
Возле загонов с ездовыми и тягловыми животными моё внимание привлекли животные, похожие на смесь осликов и пони. Хвост ослиный с кисточкой, лошадиная морда, необычайно высокими стоячие уши и длинная густая шерсть. Рост у них был около метра в холке и достаточно длинная шея. Наверное, я бы прошёл мимо этого одновременно несуразного и забавного зверька. если бы не торговец.
— Господин, господин, не проходите мимо. Взгляните на этих гункутов! — выскочил он из-под матерчатого полога, где сидел на стуле до нашего появления и отмахивался веером от насекомых. — Какая у них шерсть! Другой такой вы нигде не найдёте. Едят и пьют всё, что угодно. Никогда не болеют, в этом вам поклянусь перед всеми богами, каких знаю…
Он вывалил за минуту столько информации про этих «ослопони», что заставил меня остановиться и начать задавать вопросы. В прошлый раз гункутов в городе не было, иначе бы парочку я бы точно прикупил для посёлка вместо коз. Даже если поделить пополам то, что понарассказывал про животных торгаш, то они для нашего анклава землян натуральная золотая находка. Из минусов был только один — животные не могли таскать тяжёлые грузы. При собственном весе около восьмидесяти-ста килограмм гункут мог брать не больше двадцати килограмм. Зато тащить он их мог сутки напролёт. Животное отличалось небывалой выносливостью. Густая шерсть спасала от укусов хищников, а крупные острые копыта в сочетании с высокой ловкостью помогали гункутам отбиваться от них. Кстати, шерсть неплохо ценилась. Одежду из неё не брезговали носить богатые горожане и дворяне среднего пошиба. К людям гункуты привязывались почти как собаки или козы.
Когда я получше узнал про них, то вдруг вспомнил о недавнем пополнении населения земного анклава. Про дочь Матвея. Её Дар может превратить этих карликов в полноразмерных скакунов. С ними будет куда удобнее моему отряду охотиться, вести разведку и добираться до царства инсектов.
— Уважаемый, сколько у вас этих животных? — поинтересовался я у торговца.
— А сколько нужно? — с широкой улыбкой на бородатом лице спросил он в ответ.
«Вот же еврейская личность», — мысленно покачал я головой. — Два десятка найдётся?
— И даже больше.
Его радость слегка подувяла, когда я сказал, что не покупатель. Всего лишь могу свести с тем, кто купит у него гункутов. Обещал, что завтра или послезавтра к нему придут с деньгами. Главное, чтобы в загоне осталось нужное количество здоровых и молодых животных.
После рынка я повёл своих спутниц в трактир, чтобы перекусить. Аппетит у нас за время прогулки по городу пробудился зверский. Да и завтракали мы достаточно рано, чтобы к этому часу у нас в животе кишка на кишку лезла.
Первое заведение мне не понравилось. Темно, грязно, запахи такие, что тянет зажать нос. Плюс едоки совсем не внушали доверия, хоть и было их тут шесть или семь человек. А вот следующий пришёлся по вкусу нам всем, хоть и народу тут было столько, что с трудом удалось найти себе место. Для этого пришлось скинуть с лавок парочку отрубившихся пьянчуг и кликнуть служанку, чтобы та очистила стол от объедок и луж пива, которое уже не впитывалось в дерево стола из-за жира, въевшегося за годы в доски столешницы. За то, что она появилась без задержки и со старанием поработала, я ссыпал ей в ладонь пять медных монет. Молодая женщина в ответ поблагодарила, улыбнулась, провела быстрым взглядом по моим спутницам и быстро ушла. Перед этим приняла от меня заказ.
— Ну и местечко, — пробурчала Маша.
— Лучше предыдущего. Тут хоть пахнет едой и дымом, а не тухлятиной и навозом, — ответил ей я. — Присаживайся, сейчас нам что-то принесут.
Пять минут мы переговаривались и невзначай посматривали на окружающих в ожидании еды. Прочие едоки делали то же самое в отношении нас. Их особенно привлекали мои девушки. Их экзотическая внешность сразу бросалась в глаза.
Через пять минут служанка вновь появилась возле нашего стола. С собой принесла большой поднос, на котором стояли стопкой несколько тарелок, два горшка, блюдо с мясом и кувшин со сбитнем. Напиток здесь назывался по другому, но на вид и вкус полностью оказался идентичен старинному русскому рецепту.
В одном горшке дымилась каша с травами. В другом овощи с небольшим количеством мяса, разорванного почти на волокна. Мы успели утолить первый голод, когда рядом с нами нарисовались двое мужчин, от которых повеяло опасностью. Шуа в одно мгновение перешла из расслабленного состояния в боевое.