Нет, Ирида не стала более осторожной, не пришла в себя, не испугалась животной страсти Богдана. Напротив, она накинулась на его губы, сама желая, во что бы то ни стало, усилить контакт их двух тел. Соединения в одном месте ей было мало. Да, мало...
Их губы изучали друг друга с бешеной одержимостью, с тоской, которую нельзя высказать вслух, с затаенным наслаждением. Они пробовали на вкус, пробовали на прочность. Исследовали. Давали небольшую передышку, чтобы снова кинуться в пучину первобытной страсти.
Толчки Богдана были остервенелыми, жесткими, резкими. Он врезался в женское тело, не щадя его, на подсознательном уровне чувствуя, что дает именно то, что требуется ЕГО девочке. Она отзывалась на каждое движение стоном, вскриком, новым поцелуем. И опускалась на его бедра, стремясь вобрать в себя как можно больше его.
Разрядка не заставила себя долго ждать. Обрушилась на вспотевшую, не похожую саму на себя Ириду, поглотив её окончательно. Показав, каково это - получать удовольствие. Её скрутило внутри, подкинуло вверх и оттуда стремительно сбросило вниз.
И, не успев прийти в себя, с закрытыми глазами, с пересохшими губами, пытающимися втянуть в легкие хотя бы жалкую долю кислорода, с телом, отныне познавшим новые ощущения, Ирида почувствовала, как Богдан изливается следом.
Тишина в спальном отсеке оглушила обоих. Снова вернулся привычный мир. Снова в организм хлынули привычные звуки и эмоции.
Так Ириде показалось в первое мгновение.
Она ошиблась.
Мужские руки захватили в плен её лицо, и хриплый голос надрывно приказал:
- Назови моё имя.
Ирида открыла глаза и затуманенным взором впилась в лицо Славинского. Она словно впервые увидела сеточку морщин у глаз, более глубокие - на лбу. Крупный нос с трепещущими крыльями ноздрей. Губы, чуть потрескавшиеся, жесткие на вид и мягкие на ощупь. Россыпь мелких капелек на лбу, прокладывающих дорожку по вискам и убегающих на скулу. Подбородок, безупречно выбритый.
- Богдан, - вымолвила она с придыханием и снова прикрыла глаза.
Ей было хорошо. Ей было безумно хорошо.
А потом, ещё находясь в объятиях Богдана, она внезапно осознала случившееся. И тихо, едва размыкая губы, поддавшись слабости, физической и душевной, шепотом спросила:
- Я кончила, да?
Ей бы стоило в этот миг открыть глаза, чтобы увидеть, как Богдан замер, как его глаза наполнились сначала изумлением, а потом ничем не прикрытой радостью, недоверием смешанным с надеждой.
- Да, звезда, ты кончила вместе со мной, - сказал он и прижался лбом к её лбу.
ГЛАВА 6
- Почему?
Этот тревожащий, будоражащий душу вопрос Ирида не могла не задать. Он крутился у неё в голове минуту за минутой. Что бы она ни делала, какие действия не предпринимала, мысли снова возвращались к нему.