Беспокойство за Богдана нарастало. Хотела ли Ирида покинуть комнату вместе с ним и видеть бои? Она не знала. С одной стороны, она бы видела, что происходит. С другой - слишком неоднозначен был контингент зрителей. И предупреждения Богдана были не случайны. Он знал, о чем говорил.
Что она испытывала в те минуты, кроме беспокойства? Наверное, ничего. Смотрела на дверь, гипнотизируя её и повторяя:
- Открывайся... открывайся...
Она не открывалась.
И снова шли минуты.
Ирида устала ходить, устала ждать. Безвольно прислонилась к стене, что напротив двери, и сползла по ней. Села, положив голову на согнутые колени.
Ей даже показалось, что она задремала. Потому что, когда дверь открылась, пропуская Богдана, она испуганно моргнула, слегка дезориентированная.
- Богдан!
Она вскочила и замерла, не зная, броситься ли к мужчине или остаться на месте.
Он пришёл к ней в боевой ипостаси. Огромный, злой. Продолжая угрожающе скалиться и рычать. Забрызганный кровью - своей! - и непонятной зеленоватой вязкой жидкостью. Но не это было самое страшное. Страшным оказались шипы, что в огромном количестве торчали из тела Богдана. Разной величины, они воткнулись в него, пронзив даже железные пластинки.
Богдан поднял голову с затуманенным взглядом и скривил губы.
- Встречай победителя, звезда.
Ёрничал, чтобы скрыть боль. Ирида бросилась к нему, остановившись в полушаге и негромко, стараясь выровнять вдруг сбившееся дыхание, спросила:
- Чем... чем мне тебе помочь?
Ведь она должна же была ему помочь?! Должна…
Взгляд темно-синих глаз не с первой попытки, но всё же сфокусировался на ней.
- Давай в купальню... Откроешь?
- Да! Да, конечно!
Ирида подбежала к выгравированной картинке и начала искать выступ. Но тот, как назло, куда-то подевался.
Легкая испарина выступила на лбу Ириды, от волнения руки стали сами не свои. Пальцы не слушались.