- Кир?
- Во-во, малыш, мыслишь в правильном направлении. Марш в отсек переодеваться, - снова шутливо скомандовал молодой человек, подмигивая ей.
- Так, стоп. И во что же мне переодеваться?
- Во что-нибудь очень красивое. Я приглашаю тебя в ресторан.
- О, - выдохнула Ирида, немого растерявшись.
В клуб или кафе - понятно, но ресторан - это было чем-то новеньким.
Первым порывом было отказаться. Не приучена она ходить по ресторанам, правильнее сказать, ни разу в жизни не бывала в них. Слишком дорого. Да и они с Киром обычно время проводили или в обществе такой же молодежи, как они сами, или уединенно, где-нибудь на пляже.
А ресторан - это же очень обязывающе.
Вовремя прикусив язык, Ирида медленно кивнула. Чего она сразу ударилась в панику? Понятное дело, в последние недели ей Судьба постоянно подкидывает один неприятный сюрприз за другим. Она уже даже привыкла ждать неприятностей. Но, может быть, как раз сегодня не стоит?
К тому же, официальная атмосфера ресторана не даст возможности ей расслабиться, и она откровенно поговорит с Киром, не позволив тому, как всегда, увести разговор в другую сторону. И целовать её он тоже не будет иметь возможности.
Второй фактор оказался решающим. Про запах и латунцев она тоже ему непременно расскажет. Если он - её будущее, если он относится к ней с должным уважением, и его страсть к ней продиктована любовью, а не порочным вожделением, сиюминутной игрой - он поймет.
Если же нет, она знает, что делать.
- Эй, малыш, так ты идешь переодеваться или нет?
- Иду.
Она переоделась быстро. У неё было одно вечернее платье, подаренное дядей в прошлом году. Серебристое, с открытыми плечами и спиной, оно струилось по её телу свободной волной, между тем создавая иллюзию обнаженности тела. Ирида ни разу его никуда не надевала - не было повода.
Платье ей шло. Она увидела, как восхищенно вспыхнули глаза Кирилла, когда она спустилась на подземную парковку.
- Ты нереально красивая, - выдохнул он и обнял её.
- Спасибо тебе за цветы.
- Пожалуйста. Но одного "спасибо" мало, - и Кир потянулся к её губам.
А в голове Ириды яростным пожаром вспыхнула мысль: "Что же может потребовать за гладии Славинский?"