Оттолкнуть...
Скинуть...
Но нет сил. Вот нет их и всё.
- Ирида, неужели ты ничего не понимаешь? Не догадываешься? Я же тебе озвучил свою позицию в клинике.
Сердце снова зашлось в истошном ритме, который отразился в голове.
- Я предлагаю тебе свою метку. Свою защиту. Не хочу больше рыскать по городу в поисках тебя. Волноваться. Думать, где ты, и что с тобой могут сделать латунцы. Как представлю, что не успею, не узнаю... Ирида, не все латунцы ведут себя благородно! Многим плевать, что тебе нет двадцати. Затащат за угол и оттрахают, даже не позволив взглянуть в лицо. А я не хочу... - его ладонь дотронулась до её щеки, обжигая, едва ли не клеймя. - Не хочу, чтобы ты страдала. Не хочу, чтобы кто-то причинил тебе боль. Я сейчас не могу тебе всего сказать... раскрыться... И время снова выбрал не то... Но прошу, поверь мне, я в состоянии тебя защитить. От любого латунца. Даже их правители не смогут мне бросить выбор. Понимаешь, звезда? Ты будешь защищена от всех нападок. От всех! Позволь мне поставить тебе метку. А твой Кир... Пообещай, что забудешь его, и я никогда ни при каких обстоятельствах не напомню тебе про связь с ним.
Ирида задохнулась, ещё до конца не решив от чего. То ли от предложения Богдана, то ли от того, что он упомянул Кира. Злость смешалась с удивлением. Впервые в жизни Ириде захотелось ударить человека. Наотмашь. Выплеснуть клокочущие внутри неё эмоции, дать волю тому негодованию, что плескалось в сердце.
Она сдержалась.
- Нет, - очень хотела быть лаконичной, но потом всё же добавила: - Мне не нужна твоя метка, Славинский.
Сказала и затаилась, замерла. Думала, сейчас на неё снова посыплется град чужих и абсолютно не нужных предложений. Или, что ещё хуже, Богдан на неё набросится, как тогда в отсеке.
Хорошо, что она не видела его лица и глаз.
Очень хорошо...
Время остановилось. Казалось, даже воздух вокруг них замер на долю мгновения. Перестали доноситься все посторонние звуки, точно некий купол опустился на них двоих.
Слышалось только хриплое рваное дыхание Богдана.
Ирида съежилась. Молчание Славинского затянулось, даже слишком. И это молчание давило на неё куда сильнее, чем большое тело этого мужчины.
Сколько прошло времени, Ирида не сказала бы. Возможно, пара секунд. Возможно, минута. А, может, и сама вечность.
Только Славинский отступил туда, в темноту, и голос, холодный, чужой, сказал:
- Иди к айростену. Лети домой.
Вот так просто? Ирида не поверила своему счастью. Он отпускает её? Не набросится на нее оскорбленным зверем? Не попытается причинить ей физическую боль? Не обрушится на неё с гневной тирадой? Почему же?..
Вопрос застрял в горле. Естественно, спрашивать его вслух или задерживаться Ирида не собиралась. Слушая, как в ушах гулко бьется собственное сердце, она, прижимая к боку небольшую сумочку и чувствуя, как дрожат ноги, поспешила уйти с заднего двора. И у неё не возникло даже мысли, что кто-то ещё может перегородить ей дорогу.
ebooksa