— Амадео, бывают случат врождённой предрасположенности. К примеру, мальчик с малого возраста играет в куклы и меряет мамину одежду. Вырастая он чувствует себя пленником своего тела. У нас же другой случай. Здесь налицо психологическая травма. Не буду раскрывать подробности, но мальчик попал в незнакомую среду в чужой стране. Незнание языка и неумение приспосабливаться к обстоятельства сделали из него изгоя. Сверстники отнеслись к нему немого жестоко и на определённом этапе он, не зная к кому обратиться за помощью, решил, что проще стать девчонкой. А тут ещё агрессивная компания среди детей в этом направлении. Короче, нам надо будет ещё встретиться с ним и его мамой несколько раз, но — думаю, вопрос снят с повестки. Я дам соответствующее заключение и свои рекомендации.
Так как я оплачиваю услуги психолога, женщина именно передо мной отчиталась о проделанной работе.
Ну и слава богу, а вечером супруги устроили мне вырванные годы. Не нашли ничего лучше, чем кинуться в ноги. Ежи в своём обычном комбинезоне, как всегда молчаливо подпирает стены, только смотрит на меня, как больная собака. Супруга вообще кинулась обнимать ноги, как далай-ламе — пришлось чуть ли не силой её подымать:
— Мне кажется, что вам лучше перевести его в другую школу.
Матеа замотала головой, — вряд ли, сейчас школа рядом. Мы же живём в тридцати километров от Тремеццо.
Выяснилось, что супруги снимают недорогую квартирку в посёлке. Но им приходится добираться на машине до места работы.
— Так снимите жильё поближе, сына в другую школу будет возить школьный автобус.
— Да, но в вашем районе жильё в два раза дороже.
Я пару секунд подумал, — а если я вам предложу такой вариант. У меня здесь ещё два домика. Скоро я уеду и хотел бы, чтобы кто-то присматривал за моей недвижимостью. Знаете, сейчас с этими беженцами не спокойно. Живите в соседнем домике, денег я с вас не возьму. Будете присматривать за хозяйством.
Матеа начала быстро говорить, втолковывая супругу сказанное мною. Ежи плохо знает итальянский, только самое элементарное.
— Хорошо, мы согласны. Только у нас маленькая собачка есть.
— Ну и отлично, пусть будет собака на охране. И вашему Томашу на новом месте будет лучше.
Вечером обдумывал всю эту ситуацию. Я слышал о подобных случаях, знаю, как у беженцев отбирают детей, которых те пытаются воспитывать в традиционных ценностях. Ну, типа что мама не может быть мужского пола. В интернете среди итальянцев идёт активная полемика, народ в целом негативно относится к модным нынче ЛГБТ и прочей мерзости. Но, как-то так получилось, что за последние десятилетия люди утратили способность действовать. Сидят дома, на кухне бухтят, но на улицу не выйдут с возмущением. Их некому организовать. А вот с радужными флагами заднеприводные болваны весело дефилируют по нашим улицам. Вот их кто-то организует и выводит на площади.
О времена — о нравы!
В России я знаком с несколькими семьями из западной Европы — немцы, итальянцы, французы. Они перебрались в Россию, бросив налаженный быт и бизнес. Все многодетные и причина мне поначалу казалась вымышленной. Они говорят, что бежали от навязываемых ценностей, которые ползучей чумой перебрались из-за океана. Я поражаюсь, как в США, где основу составляют все эти мормоны и прочие протестанты с их пуританскими воззрениями, допустили зарождение чумы нашего века. Ведь они разрушают семейные ценности, — основу общества, перестают рожать — ну какие дети от однополых браков. И какие детки у них вырастут, если усыновят ребёнка? Точно также сидят эти упёртые протестанты по углам и боятся высунуть нос. А на коне чернокожие и воинствующие феминистки. Докатились до того, что на работу принимают на за компетентность и мозги. В идеале принять чернокожего гермафродита. Сразу работодатель закрывает несколько позиций — нацменьшинство, сексуальное меньшинство, а если ещё поклонник Греты Тунберг с её зоопарком — совсем замечательно.
Нет, я брошу корни в России. Не хочу, чтобы моим детям в садике внушали, что смена пола — это круто. И ведь нельзя слово сказать против.
21
Утром разбудил ранний звонок, — Дима, привет, это Константин.
Я узнал голос секьюрити моего компаньона.
— Привет, Костя, что-то случилось?