Игра в убийство

– И что получилось? – заинтересовалась Елка.

– Да то и получилось, что права мать-то оказалась. Перед свадьбой исчез жених этот, как и не было его. А Оленька вены себе перерезала и в психиатрическую больницу попала. А как выписалась, в деревню переехала, в бабкин дом, что по соседству, и на мужчинах крест поставила. Почитай уж, года три затворницей живет.

– А на что живет-то? – удивилась Елка.

– Портнихой зарабатывает. Такие наряды шьет, что городские модницы к ней в очередь становятся. Только с женщинами работает, из дома почти не выходит, да вы и сами видели. С матерью своей не общается, обвиняет ее в том, что жених сбежал. Наталья Григорьевна пару раз приезжала, так Оленька ее на порог не пустила. Вот какая драма. Не спится, не лежится, все про милого грустится.

– Так, может, этот Куршев и есть ее пропавший жених? – воскликнула Варька. – Нашелся, вернулся, а Оленька его взяла и клофелином траванула. Отомстила за то, что он ее три года назад бросил.

– Да откуда у нее клофелин? – всплеснула руками Марфа Васильевна. – Рецептурный препарат, а она молоденькая, повышенного давления и в помине нет.

– Надо, наверное, сходить и спросить, – мрачно сказал участковый. – Откуда-то в деревне этот самый Валерий Николаевич появился.

– Ага, Павлуша. Ты сходишь, а она опять побежит вены резать, – мрачно заметила Марфа Васильевна. – Тут осторожно надо, деликатно. Ваша воля, да и в нем есть доля.

– Не могла Оля ни с кем сегодня разговаривать, – вмешалась Варька. – Я точно знаю.

– Это с чего бы? – Марфа Васильевна смотрела внимательно. Знала, что ее внучка пустых слов не бросает.

– Я ее на улице встретила, когда к Олегу шла. Она на трехчасовую электричку торопилась. К какой-то важной клиентке на примерку в город собралась. А до станции сорок минут ходу.

– У меня урок был на три часа назначен. Значит, я разговор этот странный где-то без десяти три слышала. Получается, это и в самом деле не могла быть ваша соседка. Но кто тогда на ее участке разговаривал?

– Ладно. Будем надеяться, врачи этого самого Валерия Николаевича откачают, он нам и расскажет, что с ним такое приключилось, – вздохнул участковый. – А пока спасибо этому дому за вкусный ужин и полезные свидетельские показания. Пойду я. Завтра со всем разбираться будем.

Мужчины ушли. Пунцовая от счастья Варька начала мыть посуду, Елка задумчиво сидела у окна, подперев щеку рукой. Марфа Васильевна примостилась в кресле-качалке, в котором всегда сидела вечерами, достала вязанье и поверх очков покосилась на внучку.

– С тобой, Варенька, вообще-то отдельный разговор составить надобно. Убежала на полдня на тайное свидание, куда это годится? Можно подумать, мы с Елочкой твоего доверия не заслуживаем. Честно величать, так на пороге встречать, а не на тайные свиданки бегать. Пусть молодой человек в дом приходит. Еще раз такое учудите, обоих поколочу.

– Обоим – по калачу, – засмеялась Варька, вытерла мокрые руки о фартук, подскочила и обняла бабушку. – Ба, ну, скажи честно, ты же не сердишься!

– Не сержусь, – засмеялась Марфа Васильевна и тоже обняла внучку. – Что я, молодая не была?

– Стоп! – воскликнула Елка и потерла рукой лоб. – Вы сейчас что-то очень важное сказали.

– Конечно, важное, – согласилась Варя. – Бабушка сказала, чтобы Олег к нам приходил, когда захочет.

– Да не про Олега. – Елка даже рукой махнула, сердясь на подружкину легкомысленность. – Про калач.