«Оно»… Сама того не заметив, Эклипсо применила к демону средний род, назвав его существом. Но называть «это» демоном уже просто не поворачивался язык.
— Присоединяйся к своей сестре. Настало время половинкам совместиться.
Теперь Эйко была уже не так воодушевлена этой затеей, как раньше, но отступать было некуда. Её ноги словно налились свинцом и не хотели двигаться, и тяжело ступая, она шагнула вперёд.
Интонации в голосе демона чётко давали понять, что это была не просьба.
* * *
— Я думала Мирада присоединится к нам и в этот раз, — Эйко пыталась сохранять хладнокровие, но явственно слышала дрожь в своём голосе.
— О, не стоит переживать о ней, Эйко, — ответил невозмутимый голос. — Ей нужно подготовиться к завтрашнему дню, а позже и тебе тоже.
Демон резко ввёл два пальца в Эклипсо, заставляя её вздрогнуть от неожиданности:
— А пока займёмся тобой одной.
— Мне не нравится твоя болтливость, — добавил он улыбаясь. — Надо будет что-то сделать с этим.
Взгляд Эйко упал на одного из молчаливых «низших», как обычно топчущегося неподалёку, и она рефлекторно сжала челюсти. Её сердце было готово разорвать плоть и выскочить из груди.
* * *
Пульс бешено стучал в висках и Эйко слегка подвывала, размазывая слёзы и сопли по лицу, в безуспешной попытке вытереть кровь.
Тем временем Эклипсо наконец взяла себя в руки, закусила губу и решительно вонзила лезвие ножа в своё запястье, вырезая на коже пентаграммы. Это губило её маскировку, ведь суккуб с подобным шрамированием сразу привлёк бы внимание, но ей было уже нечего терять. Правда пока она понятия не имела, что делать дальше, когда окажется на свободе. Но сперва нужно было выбраться из этого места.
Перед её глазами до сих пор был образ Мирады. Её глаза, умоляющие о милосердии. И Эклипсо проявила это милосердие, хоть и с разрывающей сердце болью. Она уже ничем не могла помочь ей, но и оставить её в таком положении тоже не могла.
Она обнаружила её в одной из комнат, когда осматривала помещения в поисках полезной информации. Вначале она даже не совсем поняла, что происходит, непонимающе глядя на скульптуру из плоти и крови.
Левая сторона тела Мирады отсутствовала, за исключением головы и нескольких внутренних органов, которые висели на сверкающих растяжках, подсоединённые к внешней кровеносной системе. Правая рука была зафиксирована в согнутом положении и в ладони что-то шевелилось.
Её собственное сердце, которое она сжимала в ладони, билось словно раненная птица.
Бам… Бам… Бам…
В тишине можно было даже расслышать его биение.